— Сантьяго не может умереть.
— Я знаю. Но вспомни, о чем я тебя просил, когда будешь хоронить меня.
— Вспомню, — пообещал Хасинто.
Каин шагнул к трем безымянным могилам.
— Возвращайся в дом. Я скоро последую за тобой.
Хасинто кивнул и зашагал по тропе, а Каин застыл, глядя на три могильных холмика. И лишь полчаса спустя, тяжело вздохнув, оторвал от них взгляд, повернулся и двинулся к дому.
Вера ждала его на веранде с камерой в руке.
— Вы готовы? — нетерпеливо спросила она.
— Одну минуту. Я только кое-что скажу Хасинто. Между прочим, я ставлю вам одно условие.
— Какое?
— Мое лицо должно остаться за кадром. Воспользуйтесь маленькой камерой, которую я отобрал у вас вчера, и направьте ее на мои руки. — Он помолчал. — Это условие должно выполняться неукоснительно. Вы согласны?
— Естественно, — без запинки ответила Вера. — Я хочу как можно дольше пробыть вашим биографом.
— Я рад, что мы понимаем друг друга с полуслова.
Он нашел Хасинто и спросил, нет ли вестей от наследников Уинстона Кчанги.
— Они не дали о себе знать, — ответил Хасинто.
— А счета Бортаи по-прежнему заморожены Демократией?
Хасинто кивнул.
— Придется нанести нашим партнерам деловой визит. — Каин помрачнел. — Введите координаты их планеты в бортовой компьютер моего корабля. Я вылетаю завтра.
— Да, Сантьяго.
Он вернулся на веранду. Сел.
— Можем начинать.
— Почему бы вам не рассказать о вашем движении? — Вера сфокусировала камеру на тыльной стороне ладони правой руки. — Против кого вы боретесь?
— Движении? — недоуменно повторил он. — Не знаю я ни о каком движении. — Она открыла рот, чтобы запротестовать. — Но я могу рассказать вам о семнадцати мужчинах и женщинах, которых я ограбил и убил на Серебряной Сини.
Вера широко улыбнулась и включила микрофон. Уже давно стемнело, а он все еще рассказывал ей кровавую историю самого знаменитого преступника галактики.
Эпилог
Я слышал, ему уже сотня лет.
Я слышал, что за cmо даже.
Я слышал, конца его веку нет —
Бессмертен изгой отважный!
То было последнее четверостишье, написанное Черным Орфеем.
Потому что вскорости он приземлился на четвертой планете Бета Сантори. Прекрасной планете, с зелеными лугами, прохладными ручейками, рощами старых деревьев. Выйдя из корабля, Орфей сразу понял, что остаток своих дней проведет здесь, единственный обитатель этого рая.
Планету он нарек Эвредикой.
Разумеется, и без Черного Орфея жизнь (и смерть) в Пограничье продолжалась.
Джеронимо Джентри, Бедный Йорик и Джонатан Стерн умерли в один год: первый — от старости, второй — перебрав семян альфанеллы, третий — от пороков, для которых еще не нашлось терминов в человеческом языке.
Саргассова Роза по-прежнему жила в одиночестве, едва ли не каждую ночь кляня Себастьяна Каина за то, что он не выполнил данное ей обещание. Сокрушитель черепов Мюрчисон потерял свой неофициальный титул, вернул его, а потом удалился от дел, пропустив крепкий удар в очередном поединке.
Миротворец Макдугал выследил Квентина Цицеро и Кармеллу Спаркс, а затем отправился к ядру галактики. Дмитрий Сокол два года прослужил послом на Лодине XI, ушел в отставку, поняв, что приобрел необходимые политические связи, перебрался на Делурос VIII, где успешно поработал мелким чиновником, после чего получил пост губернатора одной из планет.
Отец Уильям постепенно оправился от ран. В больнице он пробыл больше шести месяцев, призывая гнев Господний на головы врачей, которые отказывались выписать его, прежде чем он не похудеет вдвое. Выйдя же за порог, он с жаром принялся набирать вес, но раны сильно подорвали его здоровье, так что он уже не мог летать с проповедями по разным планетам и остался на Тихой гавани, став пастором единственной на планете церкви.
Что же касается Веселого Бродяги, то какое-то время он действительно работал в паре с Верой Маккензи. А после того как они окончательно рассорились, вернулся на Золотой початок и засел за мемуары. Однако энтузиазм его быстро иссяк. Труд так и остался незаконченным, а Бродяга нанял новых помощников и вновь занялся приумножением своей коллекции.
Вера покинула Демократию никому не известной журналисткой, чтобы вернуться знаменитостью. Серия интервью с Сантьяго принесла ей три высшие премии, биография знаменитого бандита обогатила ее. Каждые пару лет она улетала во Внутреннее Пограничье за новыми материалами о короле разбойников и всякий раз добывала их. Она слишком много пила, спала со многими мужчинами, тратила много денег, а получала от всего этого массу удовольствия.
Каин девять лет продолжал дело Сантьяго, тратя прибыль от своих многочисленных предприятий на благо страждущих и обездоленных, вступая в те битвы, которые он мог выиграть, и распространяя по Пограничью миф о Сантьяго.
Он полагал, что примет смерть от рук Миротворца Макдугала, но выследил его Джонни-Банкнот, послужной список которого едва перевалил на второй десяток. Каин сидел на веранде, любуясь кукурузными и пшеничными полями, когда это случилось, и так и не понял, что с ним произошло. До своего корабля Джонни-Банкноту добраться не удалось. Его убили, не успел он удалиться от фермы на милю.
В тот же день у пруда появилась четвертая безымянная могила, под деревом с искривленным стволом и пышной кроной, как и просил Каин. А вечером на ферму пришла Лунная Дорожка.
Худощавый мужчина с грустными глазами и седой прядью в черных волосах стоял на веранде наблюдал, как она подходит к дому.
— Я пришла поговорить с Сантьяго.
— Зачем?
— Я всю жизнь проработала служанкой в баре. Отец Уильям говорит, что пора заняться чем-то еще. — Она смутилась. — Он говорит, что Сантьяго сумеет мне помочь.
— Это возможно.
— Где я его найду?
— Подойди ко мне, дитя. — Он протянул к Лунной Дорожке забинтованную руку. — Я — Сантьяго.