Бродяга вошел в зал, поговорил с барменом, передал ему банкнот в пятьсот кредиток, сказал что-то еще, направился к выходу.
— Он живет в отеле «Холм Сан-Хуана», чуть дальше по улице. Когда у него нет денег на семена альфанеллы, он меняет картины на спиртное.
— Неплохая работа. — Каин мотнул головой в сторону акварели.
— Просто отличная, если учесть, что он скорее всего не помнил собственного имени, когда рисовал ее. Я хотел ее купить, но бармен отказался продавать. Подозреваю, Йорик нарисовал его подружку.
— Или деловую партнершу.
— Первое не обязательно исключает второе. — Бродяга двинулся к «Холму Сан-Хуана». — Особенно в здешних местах.
Только один человек попытался было остановить их, но что-то во взгляде Каина подсказало ему, что делать этого не следует, и до отеля они добрались без происшествий.
В вестибюле отеля «Холм Сан-Хуана» давно уже не прибирались, а стены, похоже, в первый и последний раз покрасили при его строительстве. Картины и голограммы, украшавшие вестибюль, исчезли, от ковра, устилавшего пол, остался небольшой квадрат перед регистрационной стойкой, несколько кресел и диванов требовали ремонта, видеотелефон из будки канул в Лету.
Бродяга удовлетворенно кивнул: именно в таком отеле, по его прикидкам, и мог жить Бедный Йорик. Уверенным шагом он двинулся к регистрационной стойке.
Небритый портье в порванной на левом рукаве тунике встретил его скучающим взглядом.
— Добрый день. — Бродяга дружелюбно улыбнулся. — Ужасная погода, знаете ли?
— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом? — с ехидцей спросил портье.
— Дело в том, что я ищу приятеля.
— Удачи вам.
— Его зовут Йорик.
— И что?
Бродяга наклонился над стойкой, схватил портье за грудки, как следует тряханул.
— Бедный Йорик. — С лица его не сходила улыбка. — Извините, что приходится вас торопить, но мы очень спешим.
— Комната три семнадцать, — пробурчал портье.
— Премного вам благодарен. — Улыбка Бродяги стала шире. — Вы нам очень помогли. — Он огляделся. — Полагаю, лифты не работают?
— Средний еще ходит, — просипел портье, указав на блок из трех лифтов.
— Великолепно. — Бродяга кивнул Каину и направился к лифту. — Чего я не люблю, — продолжил он, когда Каин присоединился к нему, — так это грубости наемных работников. Вы прикрывали мне спину, не так ли?
— Он не замышлял ничего дурного.
— Откуда вы знаете, что под стойкой у него нет оружия?
— Если оно и было, его давно украли и заложили.
Кабина рывком остановилась, покачалась, двери раскрылись. Они вышли в коридор третьего этажа. Здесь царило еще большее запустение. В некоторых номерах двери отсутствовали, на других чернели какие-то надписи, пахло плесенью и мочой.
— Три семнадцать. — Бродяга указал на последнюю дверь. — Все так, Йорик всегда любил жить в углу.
Он постучал, когда ответа не последовало, набрал на компьютерном замке три-один-семь.
— Я всегда уважал охранные системы, — улыбнулся он.
У разбитого окна в дышащем на ладан кресле сидел мужчина, худой как спичка, с посеревшей кожей, сгнившими зубами. Не обращая внимания на дождь, капли которого падали на подоконник, а потом летели на него, короткими, невероятно мягкими мазками он рисовал портрет ослепительно красивой женщины. На полу валялись коробки с искусственными бриллиантами, рубинами, сапфирами и изумрудами, тут же стояла сложная установка для нанесения золотого покрытия, лежали ювелирные инструменты.
Мужчина коротко глянул на своих гостей, добавил еще пару мазков, небрежно бросил палетту на пол и повернулся к Каину и Бродяге.
— Вы не в моей картине.
— Нет, — покачал головой Бродяга. — Мы в твоей комнате.
— Моей комнате? — повторил Йорик.
— Совершенно верно.
— Ладно, — он пожал плечами, — одно ничем не лучше другого. Я вас знаю?
— Ты знаешь меня. Я — Веселый Бродяга.
Йорик, хмурясь, наклонил голову.
— Веселый, веселый, веселый, веселый, веселый, — забормотал он. Вновь посмотрел на гостей. — Тебя я не знаю, но вот о тебе знаю. — Он удовлетворенно улыбнулся. Посмотрел на Каина. — А тебя я знаю.
— Неужели? — удивился Каин.
— Ты — Птичка Певчая. — Взгляд Йорика обрел осмысленность. — Я все о тебе знаю. Я был на Беллефонтейне, когда ты убил Червового Валета. Так гремели выстрелы. — Глаза его вновь заволок туман. — Выстрелы… выстрелы, выстрелы, выстрелы… — Тут он опять вернулся в реальность. — Что ты здесь делаешь, Птичка Певчая?
— Мне нужна информация. — Он присел на не застеленную кровать Йорика.
— Мне тоже кое-что нужно. — Йорик подмигнул Каину, хохотнул. — Маленькие такие штучки, которые можно пососать, потом пожевать.
— Может, мы одно поменяем на другое? — предложил Каин.
— Может, — кивнул Йорик. — Может, может, может, может. — И просительно посмотрел на Каина. — Так как насчет обмена?
— Дельная мысль.
— А почему здесь он? — Йорик указал на Бродягу.
— Ему нравятся твои картины.
— Нравятся, значит? — Йорик хохотнул. — Ему нравятся не только картины. Ты — Бродяга, не так ли?
— Единственный и уникальный.
— Так что, единственный и уникальный Бродяга, музей на Золоте Рейна распознал в единственной и уникальной «Принцессе северного побережья» сделанную мною подделку?
— Она по-прежнему занимает самое почетное место в их экспозиции под неусыпной круглосуточной охраной, — улыбаясь, ответил Бродяга.
— А настоящий камень у тебя?
— Разумеется.
— Разумеется. Ра-зу-ме-ет-ся… — Йорик вскочил, глаза его яростно сверкнули. — Моего курьера убили!
— Могу только посочувствовать. Надеюсь, ты не считаешь меня причастным к той истории?
— Ты гарантировал его безопасность, — напомнил Йорик.
— Я гарантировал безопасный вход в мою крепость, — поправил его Бродяга. — Что он делал, выйдя из крепости, меня не касалось.
— Денег я не получил.
— Я заплатил курьеру. На том взятые мною обязательства заканчивались. — Он сунул руку в карман. — Однако я не хочу, чтобы ты видел во мне врага. Готов сделать шаг навстречу. — Он достал три маленьких коричневых семечка.