— Достаточно, — вмешался в разговор отец Уильям.
— Вы сами предложили мне спросить ее.
— Есть разница между вопросом и допросом. Оставьте ее в покое.
Каин пожал плечами:
— Извини, если расстроил тебя, Лунная Дорожка.
— Нет, нет, сэр, — заверила его девушка. — Вы и отец Уильям очень добры ко мне.
В таверну вошел старичок, сел за столик рядом с тем, где поначалу обосновался Каин, и Лунная Дорожка поспешила к нему.
— Себастьян, — отец Уильям очистил тарелку и разрезал оставшиеся две трети торта пополам, — как я понимаю, вам пора трогаться в путь, раз человека, которого вы искали, убили?
— Похоже на то.
— Я рад, что нам удалось встретиться и поговорить.
— А вы намерены надолго здесь задержаться?
— Эта девушка так готовит, что я с удовольствием остался бы навсегда. Но, боюсь, придется улетать через два-три дня. Есть еще множество душ, которые надо спасать. Есть и те немногие, которых ждет не дождется Сатана.
— Но душа Сантьяго в число последних не входит?
Отец Уильям улыбнулся:
— Полагаю, я подумаю об этом, если столкнусь с ним нос к носу. Но мне есть чем заняться, вместо того чтобы по всей галактике гоняться за привидением.
— У каждого свой путь. — Каин поднялся.
Отец Уильям протянул запачканную шоколадом руку, Каин ее пожал.
— Занятный вы человек. Надеюсь, мы еще увидимся.
— Кто знает? — пожал плечами проповедник. — Если будет на то Божий промысел.
За дверью Каина встретила душная ночь, так что ему пришлось постоять, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Три миниатюрные луны давали слишком мало света, а фонарей не было вовсе.
Городок, собственно, состоял лишь из пяти кварталов, так что Шусслер сумел приземлиться менее чем в двух милях от него. Определившись с направлением, охотник за головами двинулся по пыльной дороге, проложенной меж кукурузных полей. Гибрид, выведенный специально для Тихой гавани, впечатлял: каждое растение с двадцатью початками поднималось на десять, а то и двенадцать футов.
Издалека донеслось мычание телят. Умом он понимал, что телята эти выращены из замороженных оплодотворенных яйцеклеток, но все-таки Каин не переставал удивляться, что телята могли расти на планете, удаленной на тысячи световых лет от места зачатия.
Минут через двадцать пять он подошел к Шусслеру. Тот заметил Каина за несколько сотен ярдов и предупредительно открыл люк.
— Трехглазый Билли рассказал что-нибудь важное? — спросил киборг, когда Каин поднялся в рубку.
— Он мертв. Миротворец Макдугал убил его четыре месяца тому назад.
— Жаль. — Киборг помолчал. — Готов спорить, Бродяга об этом знал!
— Меня это не удивит.
— Куда летим?
— Никуда. Необычная эта планетка.
— Необычная?
— Я наткнулся на отца Уильямса.
— И что он тут делает?
— Говорит, что в отпуске.
— Любопытно. Может, так оно и есть.
— Все возможно, — согласился Каин. — Но почему здесь, почему сейчас?
— Что-то зачастили охотники за головами на эту маленькую аграрную планету, — заметил Шусслер.
— А еще я встретил девушку, которую зовут Лунная Дорожка.
— Имя мне незнакомо.
— Она всего лишь прислуга. Не очень красивая, не очень умная. Ей лет двадцать, не больше.
— Так чем же она привлекла твое внимание?
— О ней написал Черный Орфей.
— Орфей писал о тысячах людей.
— И четверо из них сошлись на забытой Богом планетке.
— Я как-то об этом не подумал. Очень интересное наблюдение.
— И я того же мнения.
— Очень интересное, — повторил киборг.
— Опять же, согласно Орфею, Лунная Дорожка побывала на сотне планет.
— Я сам побывал на трех сотнях. Что в этом особенного?
— Ничего. Это означает, что с десяти или одиннадцати лет она не проводит на одной планете больше месяца. А вот на Тихой гавани по какой-то причине живет два года. Что заставило ее отказаться от путешествий?
— Хороший вопрос, — согласился киборг. — А каков ответ?
— Ответа у меня еще нет… пока.
— Ты узнал о ней что-нибудь еще?
— Да, — кивнул Каин. — Она думает, что Сантьяго — герой.
— Почему?
— Еще не знаю. Но обязательно с этим разберусь. — Он задумался. — Ты можешь кое-что выяснить для меня?
— Что именно?
— Космопорта на этой планете нет, но есть какое-то учреждение, которое разрешило тебе посадку и выдало координаты точки приземления.
— Да, конечно.
— Свяжись с ними и попытайся узнать, давно ли здесь отец Уильям.
Нужную информацию Шусслер получил через тридцать секунд.
— На Тихой гавани он уже с месяц.
— А мне сказал, что неделю тому назад у него забарахлил двигатель. И Лунная Дорожка это подтвердила.
— Если хочешь, я могу перепроверить.
— В этом нет необходимости. — Каин уставился в стену, нахмурился. — Чего он тут ждет?
— Мы подбираемся все ближе, не так ли? — В голосе Шусслера появилась надежда.
— Это точно, — кивнул Каин.
Глава 20
Наш Чарли — малый не промах.
Даст маху раз, но не два.
Холодная кровь в его сердце,
А сердцу велит голова.
Конечно, все решило прозвище.
Если б не оно, Черный Орфей никогда не упомянул бы об Одноразовом Чарли в своей балладе. Не герой и не злодей, не шулер и не вор, не киборг и не знаменитый охотник за головами, не было в нем ничего исключительного. Перекати-поле, которое звали Чарлз Марлоу Фелчер, меняющий одну аграрную планету на другую. Работал мало, пил много.
Злобы в нем хватало, а вот мышц — нет, хотя помахать кулаками он и любил. О долгах предпочитал забывать, но об этом все знали, так что в кредит ему никто, особенно бармены, ничего не отпускал. На бедре он носил внушительных размеров сонар, но не отличался точностью стрельбы, а иной раз забывал и зарядить его.
Но прозвище у него было очень уж необычное, поэтому Орфей просто не мог не обратить на него внимания.
Никто, правда, не мог точно сказать, где, когда и почему он стал Одноразовым Чарли. Некоторые утверждали, что в юности он женился, а потом сбежал от жены в Пограничье и поклялся, что больше не будет жить с женщиной. Другие предлагали более сложный вариант, будто он отсидел срок за какой-то проступок и дал обет, что по разу совершит все преступления, числящиеся в уголовном кодексе, дабы полиция больше не смогла найти закономерностей в его поведении и выйти на его след. Третьи говорили, что он устраивает такие дебоши, что более просто не может вернутся на планету, где уже побывал. Некоторые злопыхатели, а их хватало, настаивали на четвертой версии: прозвище он получил от Плосконосой Сол, одной из самых известных проституток Тумиги, после того, как заплатил за весь уик-энд, но лишь раз сумел довести до конца то, за чем приходил.