— Все знают, кто несет ответственность за рейд на Эпсилон Эридани, — возразил Каин.
— Но там речь шла об ограблении. Налетчики лишили флот груза золота. А уничтожение компьютерного комплекса на Зете Пиум Четыре вроде бы не принесет никакой прибыли. А потому не будет ассоциироваться с Сантьяго.
— Как охраняется компьютерный комплекс?
— Надежно. Поэтому я и не хочу нападать на него, хотя Хасинто и не терпится.
— Но подумайте о тех жизнях, которые мы спасем, на два месяца дезорганизовав снабжение флота! — воскликнул Хасинто.
Сантьяго повернулся к нему:
— В аргументах должны преобладать факты, а не эмоции. Вероятность успеха очень мала.
— Но…
— Мы не можем участвовать в каждой битве, — прервал его Сантьяго. — Наша задача — проводить значимые акции, а не умирать в надежде, что мы не останемся неотомщенными. Вопрос закрыт. — Он посмотрел на Каина. — Какой ваш второй вопрос, Себастьян?
— Не столь существенный.
— Это хорошо. Один существенный вопрос до обеда — уже много. Так что вы хотите узнать?
— Меня заинтересовал ваш шрам.
Сантьяго вытянул правую руку, всмотрелся в S-образный шрам на тыльной стороне ладони.
— Конечно, хотелось бы рассказать героическую историю его появления, но правда более чем прозаична: мальчиком я ловил рыбу и поймал на крючок свою правую руку.
— Мне казалось, что шрам остался от удара ножом.
Сантьяго хохотнул:
— К сожалению, нет. Так не пора ли нам сесть за стол?
— Я еще не задал второй вопрос.
Сантьяго недоуменно взглянул на охотника за головами:
— Простите! Так что хотели бы о нем знать?
— Почему вы оставили его? Это единственная примета, по которой вас могут узнать вне Тихой гавани. Почему вы не избавились от него, когда делали пластическую операцию?
Сантьяго еще раз взглянул на руку, рассмеялся:
— Понятия не имею. Скорее всего просто забыл сказать о нем хирургу. Так привык, что перестал замечать.
— Надеюсь, вы надеваете перчатки, когда путешествуете инкогнито.
— Перчатки я надеваю всегда. Я родился в Демократии. Отпечатки моих пальцев где-то да есть. По этой же причине я ношу контактные линзы, искажающие ретинограмму. — Он поднялся. — Идем обедать?
Они прошли в столовую и остаток вечера провели за обсуждением текущих и долгосрочных планов. В постель Каин взял с собой другую книгу — сборник стихов Танбликста, но не смог продраться даже через первую страницу. На следующий день они продолжили дискуссию, и энтузиазм Каина рос с каждым часом.
А под вечер, аккурат перед заходом солнца, у порога дома Сантьяго появилась Вера Маккензи, и революционные планы пришлось отложить на потом.
Глава 26
Его сиянье ярче новых Солнц,
Над лесом стройным видно его спину.
Он может словом громы заглушить.
Пути его — в неведомых глубинах.
— Мне говорили, — Сантьяго откинулся на спинку кресла, отпил коньяка, — что он был святым заступником угнетаемого испанского дворянства. Они обращались к нему за благословением перед тем, как идти на бой с маврами, и с его помощью изгнали их из страны.
— Сантьяго — это святой Иаков на испанском, одном из языков, на котором говорили на древней Земле, — добавил Хасинто, который сидел на диване рядом с Каином.
— Тоже из Библии, как и ваша фамилия, — отметил Сантьяго.
— Против фамилии я ничего не имею. А вот второе имя доставило мне немало неприятностей. Не следовало мне называть его Орфею. Тогда я не стал бы для всех Птичкой Певчей. — Он вздохнул. — К сожалению, имен не выбирают.
— В Пограничье только этим и занимаются, — возразил Сантьяго.
— Ими только здесь и пользуются. По документам они не проходят.
— Если человек находится в Пограничье, никаких документов ему и не нужно.
И тут система обнаружения доложила о приближающемся авто. Тут же последовала информация, что принадлежит авто Молчаливой Энни, а вскоре дверь отошла в сторону и на пороге возникла худощавая фигура.
— Энни, какой приятный сюрприз! — Сантьяго поднялся. — Что привело тебя к нам?
— Возникли трудности. — Молчаливая Энни не сходила с места.
— Какие же?
Молчаливая Энни мотнула головой в сторону авто:
— Она в кабине.
— Кто?
— Вера Маккензи.
Каин поднялся, подошел к окну, увидел Веру, сидящую в кабине с завязанными глазами, затем повернулся к Молчаливой Энни.
— Где Ангел?
— На орбите.
— Почему ты привезла ее сюда? — спросил Сантьяго, скорее с любопытством, чем раздраженно.
— Она приземлилась два часа тому назад, нашла отца Уильяма и сказала, что у нее есть для вас сообщение от Ангела. — Молчаливая Энни помолчала. — Он решил, что вы захотите его услышать, если она говорит правду.
— А если она лжет? — резко спросил Каин.
— Тогда она никогда не покинет Тихую гавань, — ледяным голосом пообещала Молчаливая Энни.
— Почему отец Уильям не привез ее сам? — спросил Сантьяго.
— Он хочет быть в городе, когда приземлится Ангел.
— Планета большая, — заметил Каин. — Почему вы думаете, что Ангел приземлится около города? У меня такой уверенности нет.
— Вы-то приземлились, — напомнила Энни.
— Но я не знал, что Сантьяго здесь.
— Он приземлится у города, потому что Вера понадобится ему, чтобы отвести его ко мне, а ее корабль коснулся земли в другом полушарии, — поддержал Молчаливую Энни Сантьяго.
Каин задумался, потом кивнул:
— Вы скорее всего правы.
— Что ж, нехорошо заставлять гостью ждать. — Сантьяго посмотрел на Молчаливую Энни. — Приведи ее сюда.
Молчаливая Энни вышла, чтобы тут же вернуться с Верой Маккензи. В комнату она вошла уже без повязки, огляделась, переводя взгляд с одного мужского лица на другое.