— Вы меня слышите? — Выдернул меня из размышлений незнакомец.
— Да, слышу. Извините, но мне идти пора. — Сказал я, поднимаясь, и сожалея, что не дали почитать, а ведь всё так хорошо складывалось.
— Вы никуда не торопитесь. Просто Вам не понравилось моё вторжение. — Констатировал незнакомец. — Зря Вы так. Я ведь помочь Вам пришёл.
— Мне? — Удивился я.
— Вам, вам. — Заулыбался незнакомец.
— Это в чём же? Я, вроде бы, ни к кому за помощью не обращался.
— Хм! — Хмыкнул незнакомец. — Да Вы присядьте, присядьте. Чего вскочили?
— Да нет, спасибо. Я лучше пойду.
— Нет, — покачал головой странный субъект, — не пойдёте.
Я удивлённо поднял бровь, а он полез во внутренний карман своего летнего пиджачка и извлёк на свет фотографию.
— полюбопытствуйте. — Предложил он, протягивая мне снимок.
Двумя пальцами я принял фотку и стал разглядывать. Ничего особенного там не было. Какой-то мальчишка размахивал толи шпагой, толи рапирой?.. Я в этих штуках не разбираюсь, для меня всё едино!.. Кинжал от ножа не отличу.
— И что? — Спросил я, возвращая фотографию.
— Не узнал. — Сочувственно покачал головой незнакомец.
— А что я должен был узнать? — Поинтересовался я, снова бросая взгляд на снимок.
Пацана явно фотографировали в спортивном зале. Причём, помещение было не обыкновенным, специализированным, что ли?.. на заднем плане фотоснимка чётко виднелась балюстрада балкона второго этажа, и тень от третьего. За спиной мальчишки видны были натянутые канаты, как будто ограждающие площадку.
— Нет, извините, мне этот мальчик неизвестен. — Ответил я, возвращая фотографию.
— Неужели?!
— Извините, но мне действительно надо идти. — Решительно заявил я, и сделал шаг в сторону от скамьи.
— Жаль, очень жаль. — Раздалось мне вслед.
Этот странный субъект испортил мне всё настроение. Трамвай, на который я едва успел, оказывается, в депо направлялся, пришлось сойти и три квартала топать на другую остановку. Следующий вагон пришлось ждать чуть ли не целый час. По улице до общаги не горел ни один фонарь на столбе, темнота, хоть глаз выколи. В общем, раздражало меня всё, даже темнота. И когда мне всё же повезло добраться до комнаты, выяснилось, что мой дорогой соседушка пьян вдрызг. Запер дверь изнутри на ключ, а сам замок поставил на контроль. Барабанить в дверь смысла не было, пришлось заниматься скалолазанием, где страховку заменила бельевая верёвка девчонок из соседнего общежития. Хорошо хоть окно не было заперто на шпингалеты. В комнате стоял густой алкогольный угар. Серёга, раскинувшись, дрых на ещё несколько часов назад аккуратно застеленной кровати в одежде и даже в летних туфлях.
— Алкаш. — В сердцах обозвал я товарища, но тормошить не стал.
Ночью мне снились кошмары. Мальчишка со шпагой бегал за мной и орал: "Ты что?! Это же я! Очнись! Как ты мог меня не узнать?!". А я удирал, прятался в каких-то комнатах, то вдруг оказывался совершенно голым, бегущим по улице. А пацан бежал следом, размахивал своей железякой и вопил: "Это же я! Как ты посмел?!». Наконец мне удалось удрать от него на проспекте Императрицы Екатерины великой угол улицы рыбный ряд. Я стоял за киоском, прячась, изредка выглядывая. На остановке стояли одна моя знакомая с дочерью. Когда я в очередной раз выглянул, Вероника (так звали дочь знакомой) увидела меня, однако виду не подала и матери не сказала. Пришлось мне быстренько ретироваться. Но тут я вдруг наткнулся на собственную складную кровать и обалдел. Откуда она здесь? Буквально посреди проезжей части торчит! Да ещё со всеми постельными принадлежностями. Хорошо, что она была на колёсиках. Развернув кровать в нужном направлении, я принялся толкать её. Впереди вдруг оказалась моя знакомая. Она направляла кровать так, чтоб та шла по трамвайным рельсам, и приговаривала: "Я только до остановки, потом сами". Улица была пуста. Абсолютно пуста. Складывалось впечатление, будто на тротуарах кипела жизнь, но людей видно не было.
Проснувшись раньше будильника на целый час, не выспавшийся, злой, с тяжёлой головой и с желанием кого-нибудь убить, я сел на постели и оглядел комнату. Серёга по-прежнему дрых, как мне показалось, не сменив позы с вечера. За окном серело. Можно было ещё поваляться, но, опасаясь, что усну, решил вставать. Дорога предстояла не близкая. Надо было привести себя в норму.