Сработало. В голове колонны орали, майор продолжал агитировать и размахивать руками. Солдаты окружили толпу и частично смешались с ней. Бардак.
В этом бардаке я легко спрятал мосинку, ящик и бинокль в одну из подвод, пистолет зарядил, засунул в карман брюк. На всякий пожарный.
Майор наконец, навел порядок, дал команду колонне на выдвижение. Соломоныч огорченно махнул рукой, пошел к раненым.
Мотор танка взревел, полуторки потянулись мимо серых лиц беженцев. Вдалеке, на западе уже так ощутимо грохотало – фронт постепенно приближался. Сколько немецкие ролики делают в сутки? Сорок километров? Ладно, день-два встречное сражение на новой границе. А потом?
— Откуда гимнастерка? — ко мне подошел замученный Адам.
— Оттуда откуда и вот это, — я откинул рогожу на подводе, доктор ахнул.
— Ты украл винтовку?!
— Не украл, а вооружился, — обиделся я. — Про диверсантов слышал? Вот то-то же! Эй, вы, там!
Я крикнул в сторону куривших санитаров.
— Есть желающие Родину защищать?
Мужчины переглянулись, пожали плечами.
— Петр, прекрати! — Адам дернул меня за рукав гимнастерки.
— Что, как психов на растяжку ставить – это вы молодцы. А с немцем воевать – испугались?
Я вспомнил, как санитары стягивали буйных мокрыми полотенцами. Скрипнул зубами. Молодец против овец, а против молодца и сам овца.
— Я не боюся! — вперед выдвинулся Иванко, сжал кулаки.
— На! — я кинул ему мосинку. — Умеешь обращаться?
— Вмию. Але треба згадаты…
Вспомнить? Да, надо не только вспомнить, но и отстрелять винтовочку. Новенькая, матово блестит свежей смазкой. Только со складов.
Санитар дернул затвор, приложился к мосинке. Я достал из ящика упаковку патронов, надорвал картонку.
— Пойдем в лесок, отстреляем.
— Петр Григорьевич, мы должны ехать! — Адам опять схватил меня за рукав.
— Это десять минут. Готовьтесь.
И мы пошли стрелять.
Глава 4
Только спустя час колонна тронулась. Сначала хоронили еще двух умерших – скончались тяжело раненые. Потом у одной из подвод отскочило колесо и пришлось перекладывать вещи. Рядом продолжала течь река беженцев, но на них уже никто не обращал внимания – примелькались.
В Бродах удалось пристроить выживших раненых в местной больнице. Скрепя сердце отдавали больных местным – но Адама успокоил целый батальон танков, который стоял на окраине городка.
Удалось подслушать, о чем говорили врачи. Бродские эскулапы сетовали, что паникующие жители, кроме соли и спичек, смели из двух аптек всю марлю и вату – народ делал самодельные противогазы. Все были уверены, что немцы, как и в Первую мировую, будут использовать ядовитые газы.
Сразу по выходу из городка началась бомбежка. Появилась целая россыпь юнкерсов. Лаптежники выстроились в круг и принялись пикировать на тот самый батальон танков, что мы видели на въезде. Всю опушку леса заволокло дымом, что-то мощно горело и взрывалось да так, что земля дрожала.
— Где же наши?! — закричал один из санитаров.
И наши прилетели. Тройка ишачков появились с востока, смело бросилась в бой. Только вот их ждали. Сверху, из самых облаков, на советские истребители упала четверка мессеров. Завертелась карусель.
— Бей гадов! — закричали в толпе. Тот самый старик, что выговаривал майору, затряс кулаками.
Почти сразу загорелся первый ишачок, задымил второй. Третий вертелся как уж и таки попал – смог повредить один из мессеров.
— Прыгайте, прыгайте!
От первого истребителя отделилась белая точка, второй принялся вдруг пикировать. Его хвост охватил огромный язык пламени. Тем временем мессеры расправились с третьим. Он пытался уйти на бреющем полете, но его догнали и расстреляли у самой земли. Все три И-16-е упали практически одновременно.
Но и один из мессеров дымил все больше и больше. Самолет внезапно сделал полубочку, устремился к земле. Из него тоже выпрыгнул пилот, белый парашют расправился и немца стало сносить в сторону города.
— Адам! — закричал я врачу. — Подберите нашего. Иванко! За мной! Возьмем немчика.
Через огороды, мы побежали к окраине Брод, отслеживая, куда сносит пилота. Наконец, фашист приземлился, погасил купол.
— Куда, дурак?!
Иванко резко ускорился и обгоняя меня, направился прямо к долговязому пилоту. А тот снял очки со светофильтрами, спокойно достал из кобуры пистолет и лениво так, два раза выстрелил в санитара. Иванко уронил мосинку, сложился, прижимая руки к животу.