- Так пойдешь? - снова вопрос, а я попыталась собрать в кучку мысли, куда это они меня приглашают.
- Куда? - как наседка повторила, подозрительно оглядывая их собранный и накрашенный вид.
Девчонки, переглянулись, кивнули друг другу, и наконец, Клавдия заговорила.
- Ты так сильно боишься магистра? - недоуменно приподняла бровь рыженькая, а потом нахмурила лоб, о чем-то раздумывая, и решилась. - Слушай, я не смогу с тобой в открытую общаться, но тут, когда наедине мы будем с тобой общаться.
Ой, спасибочки! А что в окружении я прокаженная?
Стало обидно да скрипа в зубах и еще одного минуса, напротив соседок.
- Вер, подожди, она не то хотела сказать, - вступилась Клавдия, стоило мне отвернуться, что бы ни видеть их лица.
- Да нет, она все понятно сказала, только я не могу понять одного, что я вам сделала?
Слова давались с трудом, внутри все горело, словно пожар. Хотелось зареветь в голос, но я сильная, не позволю, что бы эти гарпии видели меня в минуту слабости.
Хлопнула дверь, а я осталась одна. Плакать расхотелось, но состояние злости никуда не делось. А еще через секунду по телу пробежала волна, обжигая кожу.
Странная боль. Очень странная.
Сначала по телу пролетела волна кипятка, словно кинули в прорубь с ледяной водой, а потом ХОЛОД.
Сколько прошло таких волн, я не считала, мне казалось вечность. Даже кричать не получалось. Только редкие хрипы или свист. И то почему-то получалось у меня шепотом.
Что это такое, и почему оно происходит?
- Вер, - испуганный крик, одной из соседки. Кто кричал я не разобрала, да и сам крик был как писк назойливого комара.
Потом помню, что меня трясли и заставляли выпить какую-то горькую гадость.
Гадость, гадостью, а боль отступала, и я смогла потерять сознание, взяв перерывчик.
Пришла в себя я не самостоятельно. А от противного пения.
Открыла глаза и обомлела, на мне сидела ворона, и причитала, что-то о глупых детишках, которые не ценят свою жизнь.
- Магнезия, заткнись,- приоткрыла слегка глаза, рассматривая удивленную птицу, резко закрывшую клюв. Ощущения, как после пьянки, но плюс к этому я не могла пошевелить даже пальцем.
Неверно страшеннее чувства беспомощности не бывает. В панике завертела глазами, но мне не сильно это помогло. Жалобно посмотрела на ворону. Я чувствовала, что на мне сидит ворона, но вот пошевелиться...
- Маги, что со мной? - с паникой в голосе выдавила я, языком проводя по пересохшим и искусанным губам.
Ворона вздрогнула и открыла свой клюв.
- Ну, наконец! Ты знаешь, как мы испугались? Ты почти перешла грань. Но повезло, что мальчики быстро откликнулись на мой зов помощи. А я еще каркуша, лететь не хотела, думала ты спишь. Но решила проверить, на всякий случай. Прилетела и что вижу? Твои соседки пытаются влить в тебя востанавливающиее зелье. Вот дурры! Так еще и еле выгнала. А потом мальчики подоспели и вытащили тебя.
Ворона еще рассказывала и рассказывала, не сдерживая эмоций. Вот уж не думала, что за меня будет переживать птица.
Но главное я выяснила, я умирала, а потом пришли мальчики и меня спасли.
Теперь вопрос.
Какие мальчики?
Это вопрос я и задала, черной болтушке. Словесный поток утих, а мне опять подарили странный взгляд черных пуговок. Но в этот раз ворона, наклонила голову в бок, словно прислушиваясь или внимательно разглядывая меня.
- Прости, что ты спросила? - уточнила она, вернув голову обратно, и расправила крылья, разминая, а потом складывая их обратно
- Что за мальчики и где мои соседки? - в горле стало сухо, и каждое слово как наждачная бумага.
- А! Ну как какие? Ректор наш и сын его. Он кстати с тобой на одном курсе учится, будет. А соседки твои, пошли гулять, да и книги сегодня получать должны.
- Так Магнезия, дай попить? - хотелось ее расспросить, но со своим горлом, я это сделать никак не смогу.
- Нет. Гарис придет и сам даст, если можно будет. И пока не забыла. Про нага никому не слова, поняла?
Кивнула, но не поняла, почему нельзя про него говорить. Но ничего, скоро я расспрошу эту черную перину обо всем. Только вот клетку раздобыть не помешает.
- И еще, почему я своего тела не чувствую? - царапая горло проговорила. Стало больно, но это действительно меня беспокоило. И беспокоило в первую очередь, но почему я не спросила об этом сразу, не знаю.
- Это мальчики на тебя что-то наложили. Вот придут и расскажут, - припечатала ворона, начав расхаживать по мне, и рассказывая еще что-то, но уже не обо мне, а кажется о бедном ректоре, на которого вешаются молодые адепки, и он из-за этого ссорится со своей женой. Потом пошли перечисления о самых хитрых и его жене.