Моя попутчица была родом из селян и о мироустройстве не знала, да и не задумывалась. Она рассказывала мне о своей жизни, и я начала неплохо понимать, на каком этапе развития находится это общество, по крайней мере, в аграрной части. Хочется надеяться, что в северном городке, куда направляется обоз, найдется кто-то с более обширными познаниями.
Глава 10
Через две недели мы приехали. По моим представлениям конный преодолел бы это расстояние дней за пять. О прошлой жизни я старалась не думать, переходя на новые измерения.
Начиналась осень, и здесь было заметно прохладнее. Уже несколько дней с утра и ближе к вечеру я заворачивалась в осеннюю пелерину. Похоже, обзаводиться зимней одеждой и обувью придется раньше, чем я предполагала.
В городке жило тысяч пять или шесть человек, но он считался центром северной части маркизата, и торговать сюда съезжались со всех окрестных поселений. По ярмарочным дням жизнь здесь бурлила. В такой день мы и приехали. Мест на постоялых дворах не оказалось. Кто ехал к родным, быстро разбрелись по домам, я же с тремя семьями осталась стоять у переполненной таверны. — Где ж нам сегодня ночевать… — растерянно вздохнула одна из женщин. — Может, на сеновал попроситься. — Да там, поди, все занято. А вещи? растащат же.
Да, у всех было много вещей, ехали надолго или насовсем. Сейчас мы сложили их в общую кучу — так легче присматривать. — Господа, полагаю, здесь есть ратуша. — Я обвела отчаявшихся людей глазами. — В такие дни бургомистр должен быть на месте. Надеюсь, он поможет разрешить вопрос.
Подхватив тюки, мы двинулись на площадь. Моих тюков было два, но одна семья отрядила мальчишку помочь мне с тем, что поменьше. Идти пришлось недалеко, но двигались мы медленно. Что ж, если бургомистр уже ушел, пусть его вызовут. Наверняка недалеко живет.
Бургомистр увидел нас из окна своего дома. Вряд ли его можно назвать особняком, в Броке такие дома принадлежали зажиточным горожанам. Даже нетитулованные аристократы старались жить в домах побольше. Подозреваю, что титулованных в этих местах и не бывает. Разве что, какой-нибудь баронет сыщется. Я улыбнулась своим мыслям — возможно, я обладаю самым высоким титулом на несколько дневных переходов вокруг. Эта часть севера принадлежит маркизу Рамбауху, но сам он живет довольно далеко, на полпути от Брока.
Выскочивший из дома рядом с ратушей пожилой лорд на ходу застегивал камзол. — Что такое, почему толпитесь? Бунт? — Милорд, — вперед выступил самый старший из нас. — Ночевать негде. Селяне все постоялые дворы забили, все комнаты, а мы тут… — он показал на сбившиеся в кучу семьи, — с бабами, с детьми. Может, поможете чем.
Бургомистр обводил нас взглядом, что-то прикидывая. Народ был чистый, одет неплохо для небогатых горожан и крепких селян. Наконец, решил: — Идем внутрь, поговорим.
Внутри на первом этаже оказался небольшой зал со скамьями. Бургомистр прошел вперед и сел на свое место лицом к залу. — Назовитесь, кто вы и чем занимаетесь.
Плотник и кухарка с детьми, семья красильщиков из сгоревшей мастерской, пивовары с грамотой из гильдии, и я. — У меня есть рекомендации компаньонки, милорд, но я согласна на работу нянькой, гувернанткой, могу учить детей.
На лице бургомистра отобразилась тоска. Он молчал, рассматривая потолочные балки. — Гривардам кухарка была нужна. Вроде как, каморку дают, дальше сами устроитесь. Как выйдете отсюда, налево, через четыре квартала направо, белый дом с синей крышей по правой стороне, на доме их имя написано. Читать умеете?
Плотник несмело кивнул, и семья, подхватив тюки и детей, потянулась к выходу.
Пивоваров отправили в самую большую таверну, где варили свое пиво. Если не пригодятся, то хоть устроятся на ночь. По местным традициям бросать сотоварищей по гильдии нехорошо.
Красильщиков в городе не было. Я припомнила, что пока мы шли сюда, я не заметила привычного по Броку разноцветья. Синий камзол бургомистра, видимо, выделял его как избраного. Местные ткани, как он сказал, красил кто-то из селян в разные степени коричневого или просто отбеливал. В конце концов, бургомистр отравил семью к ткачам — может, договорятся, а нет, пусть передадут, что он наказал хоть бы в мастерской на ночь разместить.
Осталась я. Мы сидели вдвоем в зале ратуши, я в первом ряду, бургомистр напротив меня в кресле, и смотрел он на меня слишком пристально и задумчиво. — Молодая, красивая, без семьи, — в конце концов произнес он. — Лет-то тебе сколько? — Двадцать один, — накинула я для солидности и большей убедительности в опыте. — Замуж тебе надо.