Матильда посмотрела на Рагнара.
— Он спал слишком долго, и пришло время просыпаться.
Прошлой ночью я отправила е-мейл Корнелиусу, вводя его в курс дела. Очевидно, Матильда его тоже прочитала.
— Хорошо, но причем тут Зевс?
— Медицинские исследования показывают, что мурлыкание кошек снижает у людей кровяное давление и успокаивает, — сообщила Матильда.
— Матильда, — мягко сказала я, — большинство людей считают Зевса жутким. Вероятно, в статье речь шла о домашних котах, а не об огромных синих тиграх из потустороннего мира.
Она покачала головой.
— Нет никакой разницы в урчании Зевса и Принца Генри. Если он этого не понимает, то это его проблемы.
Иногда общение с ней походило на разговор с сорокалетней тёткой со скверным характером.
— Пожалуйста, попроси Зевса уйти.
Матильда закатила глаза.
— Ладно. Идем, Зевс. Не трать время на эту бестолочь.
Я не знала, имела она в виду меня или Рагнара.
Она вышла из комнаты, и Зевс посеменил за Матильдой вглубь дома.
Я повернулась к Рагнару.
— Меня зовут Каталина. Вы с Руной пока живёте у нас. Руна помогла нашей семье несколько лет назад, и теперь мы занимаемся расследованием случившегося с вашей мамой и сестрой.
Его лицо снова обрело цвет.
— Они погибли при пожаре.
Для этого разговора мне очень нужна была Руна.
— Мы получили подтверждение, что твоя мама мертва. Однако второе найденное пожарными тело не соответствует Холли. Есть небольшой шанс того, что Холли может быть жива.
Он кивнул мне со спокойным и серьезным выражением лица.
— Хорошо.
Очищение от магии было нелегким испытанием.
— Когда будешь готов, приходи завтракать на кухню. Иди на запах блинчиков и бекона.
— Хорошо, — повторил он снова. — Спасибо.
Я повернулась уходить.
— Простите, — произнес Рагнар. — Где моя сестра?
Черт.
Пять минут спустя, я наблюдала запись с камер наблюдения, как Руна покидает склад. Она села в свой «Ниссан Рог» и уехала.
Вот черт. Попробуй теперь разберись, куда она отправилась.
Она не была пленницей. Она была гостьей и клиенткой, и могла уйти, когда ей вздумается. Даже если это было опасно и глупо.
На записи Берн выскользнул из дома. Я достала телефон и набрала ему сообщение.
«Ты где?»
«Слежу за Руной».
«Что она делает?»
«Она сидит на развалинах своего дома и рыдает. Я позволю ей выплакаться, а затем прослежу, чтобы она благополучно добралась домой».
«Рагнар проснулся».
«Я ей передам».
Я вздохнула. Сегодня будет длинный день.
Когда люди думают о центре Хьюстона, они представляют себе современные башни из стали и стекла. Что, в общем-то, правда. Но в Хьюстоне есть и другой центр, более старый, декоративно украшенный, родившийся в период между 1920-м и 1930-м годами, когда небоскребы в стиле «ар-деко» ставили новые рекорды по высоте, а недавнее изобретение кондиционеров сделали гнетущую жару и влажность Хьюстона терпимыми.
Большое Юго-Западное Здание, в котором сейчас располагался «Диатек», было возведено в течение одного года в период этого строительного бума. Кирпичная башня, с основанием из известняка, возвышается над Техас Авеню на высоту в 22 этажа. Здание, по большей части, имеет прямоугольную форму, кроме самого верха, где последние этажи отступают к центру по аналогии с пирамидами майя, которыми был вдохновлен архитектор здания. Резные рельефы украшают его стены. Мезоамериканские драконы и воины над витиеватыми арками пристально смотрят на прохожих внизу.
Я прошла через его двери, одетая в свою рабочую одежду. Черные брюки, белая водолазка и мой любимый плащ от Барберри с ножом внутри. Со мной была папка, содержащая юридический эквивалент заряженной гаубицы: все документы, начиная от нашей лицензии до ограниченной доверенности и срочного запроса информации, которые Руна подписала прошлой ночью.
Вестибюль выглядел таким же величественным, как и здание. Полированный паркет на полу блестел как зеркало, отражая красные мраморные стены. Слева небольшая мраморная стойка, декорированная элегантной белой орхидеей, закрывала одинокого администратора. Далее мраморная стена обрывалась двумя лифтами. Прямо напротив стойки администратора, справа, в небольшой зоне ожидания располагались два мягких двухместных диванчика и низкий кофейный столик со стеклянной вазой, украшенной яркими рождественскими узорами.
Обычно, в вестибюлях было больше одного выхода, но единственная дверь в дальней стене не была помечена как таковая. Вероятно, она выходила на лестницу. Дверь выглядела внушительно — из крепкой стали и с замком для ключ-карты.
Я подошла к стойке. Черная женщина средних лет в черном костюме и очках в черной оправе оторвалась от экрана компьютера и улыбнулась мне. У нее были короткие волосы, минимум макияжа и нитка жемчуга на шее.
— Чем могу вам помочь?
— Каталина Бейлор из Дома Бейлор. Мне нужно переговорить с кем-нибудь о счете Дома Эттерсонов.
— У вас назначена встреча?
— Нет. Но у меня срочное дело, а непосредственная владелица счета мертва,
— О Боже. Какое несчастье. Пожалуйста, присядьте, я сейчас с кем-нибудь свяжусь.
Я прошла к диванчикам и села в углу, чтобы видеть обе двери. У лифтов были коробки для ключ-карт, а значит, без карты даже нельзя было вызвать лифт. Здесь должны были быть и камеры наблюдения, хотя пока я ни одной не заметила. Как для старого здания, у них было полным-полно высокотехнологичного охранного оборудования.
Баг до сих пор не отчитался, что означало, что Алессандро ускользнул от него и во второй раз. Баг, должно быть, в ярости. С другой стороны, Алессандро для него теперь проблема, и займет все его внимание. Никаких сообщений от Леона или Берна, что, надеюсь, означает, что Руна до сих пор была жива и никого не убила. Когда я в последний раз видела Арабеллу, она вооружилась пончиком и нелепо огромным латте из «Старбакса» и полностью погрузилась в сетевую социальную жизнь Холли.
Я подняла глаза от телефона. Администратор потягивала что-то из белой чашки с золотыми буквами, складывающимися в слова «Детка, снаружи холодно». Если она заблокировала входную дверь, я в ловушке. Лифты не заработают без ключ-карты. То же самое с дверью, ведущей на лестницу. На этом этаже нет окон, не считая стеклянных панелей во входной двери, и я мельком увидела металлическую решетку, которую можно опустить, чтобы заблокировать выход.
Ни дать, ни взять темница.
Двери лифта слева открылись с тихим шорохом. Ни одна цифра над ним не загорелась. Ничто не указывало на то, с какого этажа он спустился или что он вообще был в движении. Все страннее и страннее. В отличие от Алисы, в случае проблем я не могла вырасти до исполинских размеров, но у меня были свои козыри в рукаве.
Белая женщина лет пятидесяти вышла из лифта. Низенькая и миниатюрная, она была одета в бледно-розовый костюм от «Шанель» с черной окантовкой, бежевые чулки и черные туфли на низкой шпильке. В качестве аксессуаров она выбрала короткое колье из розового золота и такой же браслет. Оправа ее очков соответствовала украшениям. Образ завершали темные волосы, стянутые на затылке в консервативный узел. Она поспешила ко мне, цокая каблучками по полированному паркету.
Я встала.
— Селия Скотт. — Она протянула мне маленькую ручку с ноготками цвета розового золота.
— Каталина Бейлор.
Она пожала мне руку, стараясь меня заверить.
— Мне очень жаль, что так случилось с Сигурни. Какая ужасная трагедия. Давайте поговорим в моем кабинете.
Я последовала за ней к лифту. Она вытащила из кармана пиджака тонкую пластиковую карту, провела ей перед темным окошком над кнопкой вызова, и двери лифта открылись. Мы вошли внутрь, и она взмахнула картой снова, на этот раз над номерами этажей, и нажала кнопку пятнадцатого этажа.
— Как Руна?
— Потрясена.
— Совершенно понятно, учитывая такие обстоятельства.
Двери открылись, выпуская нас, на удивление, в современный холл с модным ковром с брызгами красного и бирюзового, и белыми стенами оттенка яичной скорлупы.
В холле Селия повернула налево, и я поспешила за ней.
— Какое красивое здание, — сказала я.
— Не правда ли? Здесь сплошная история. Если бы только стены могли говорить.
Селия помахала ключ-картой перед дверью справа от нас. Электронный замок щёлкнул, и она распахнула дверь. Я прошла внутрь комфортабельного, но определенно современного офиса с эргономичным рабочим столом и дизайнерскими черными кожаными стульями.
— Садитесь-садитесь. — Селия махнула рукой на стулья.
Я села. Три фотографии в золотисто-розовых рамках стояли на углу стола. На одной из них Селия держала на руках младенца, на другой она и мужчина средних лет стояли в лыжных костюмах, а на третьей красовался мелкий белый пудель с причудливой стрижкой. Я даже удивилась, что у пуделя не было золотисто-розового ошейника.