— Он что-то значит.
— Почему именно он, а не все остальные?
— Какие остальные?
— У тебя были возможности, Каталина. За последние три года я видел, как ты вступала в контакт с несколькими молодыми людьми. Четыре месяца назад, на выставке Мерсье, Джастин Пайн следовал за тобой, как хвост, весь тот час, что ты там была. Кроме того, он красив, богат и очень хорош собой.
А я и не заметила. Я присутствовала только потому, что Арроза хотела, чтобы кто-то пошел с ней, а Невада не могла пойти.
— Алессандро Сагредо очень опасен. Ты могла бы найти и получше. Это что, подростковая влюбленность?
Линус ждал.
— Он мне нравится, — сказала я. Это казалось совершенно неправильным, чтобы описать то, что я чувствовала. — У него ко мне иммунитет.
Линус наклонился вперед, его лицо было серьезным.
— Когда меня попросили стать свидетелем становления вашего Дома, я исследовал твой талант.
Как именно он это сделал? Я была единственной сиреной на свете. Была еще одна семья где-то в Греции, но они утверждали, что потеряли магию много поколений назад.
— Ты когда-нибудь задумывалась, почему твоя семья обладает иммунитетом?
— Они уже любят меня.
— Именно. Твой талант — это механизм выживания, как и вся магия. Она стремится сохранить тебе жизнь. Она активируется, когда чувствует, что кто-то представляет угрозу. Вспомни свое детство. Некоторые взрослые поддавались твоей магии, но другие — нет. Любой мужчина, который по-настоящему влюбится в тебя и вложится в твое выживание, будет неуязвим к ней. Алессандро — не единственный твой шанс на счастье.
— Даже если это правда, он мне все равно нравится.
— Почему?
Я развела руками.
— Не знаю. Половину времени, которое я провожу с ним, он заставляет меня скрипеть зубами. Но я знаю, что если бы я была в опасности, он бы не остановился, пока не спас меня. Он смотрит на меня так, будто я красивая. И он заставляет меня смеяться.
Линус закрыл лицо рукой.
— Да поможет нам всем Бог.
Что же я наговорила?
Он махнул рукой.
— Уходи. Иди, спасай Холли и помоги этому молодому идиоту. Я подготовлю для тебя машину.
Маленькая собачка зашевелилась на моей кровати и тихо зарычала. Я открыла глаза. В моей спальне было темно, по углам сгущался мрак. Часы на моем ночном столике показывали 3:21 утра, все было тихо.
Когда я добралась домой, все вокруг набросились на меня. Я коротко объяснила все, что касалось сыворотки Осириса. Я сказала им, что Кристал занимается нелегальными исследованиями, чтобы создать супер-убийц для «Диатек». Они купились на это, вероятно, потому что в основном это было правдой. Я рассказала им о Бенедикте. Мы с Хартом строили планы на сегодняшний вечер. Мы должны были узнать местонахождение этой лаборатории любой ценой. С каждой минутой нашего промедления Холли становилась все в большей опасности.
Алессандро не отвечал на мои эсэмэски. Я попросила Бага разыскать его, но он не смог его найти. Я тщательно изучила прошлое Кристал и ее семьи, ища любую информацию о местоположении лаборатории, пока слова на экране не стали расплываться. Наконец я поднялась к себе в комнату и рухнула на кровать. Это было два часа назад.
Тень посмотрела в окно.
— Гав.
— Гав.
Незваный гость приближался.
Я села, подхватила Тень на руки и понесла ее в ванную. Я опустила ее на пол и закрыла дверь. Я не хотела, чтобы она пострадала.
Рука с длинными когтями зацепилась за мое окно и открыла его.
Я прислонилась к стене в углу комнаты.
Темная фигура проскользнула через открытое окно в мою комнату. Высокий и неуклюжий, он был одет в черный комбинезон, разрисованный серыми завитушками. Тот льнул к нему, как вторая кожа, подчеркивая каждое несовершенство его странного, разрозненного тела. Его плечи и бедра были слишком узкими, в то время как предплечья и голени казались непропорционально длинными, заканчиваясь огромными когтистыми руками и ногами. Его шея, длинная и гибкая, поддерживала круглую голову, и когда он пролез в мое окно, то повернул ее, как сова, чтобы оглянуться на улицу.
Он ступил на пол и выпрямился — страшилище, рожденное детскими кошмарами.
Я держалась очень тихо.
Он повернулся, осматривая комнату, и лунный свет упал на его глаза, большие и белые, отражающие свет жутким зеленым сиянием.
В ванной комнате Тень разразилась какофонией лая и рычания, копаясь лаз под дверью.
Он повернулся к двери ванной. Шаг. Еще один шаг.
Другой.
Достаточно далеко. Я шагнула в круг, нарисованный мылом на полу, и погрузила в него свою магию. Тайные линии вспыхнули сапфировым пламенем в сложном, ослепительном массиве. Убийца пораженно застыл, его лицо стало ясно видно в свете иероглифов. Лысый, с толстой блестящей кожей, покрытой зеленым, коричневым и оранжевым налетом, как панцирь какого-то странного жука, он даже отдаленно не походил на человека. Типичные контуры мужского лица — скулы, носовой гребень, лоб — были утолщены, словно кто-то вколол ему жир под кожу в самых неподходящих местах. У носа не было кончика, он превратился в широкую приплюснутую выпуклость. Его подбородок был опущенным, и казался почти изящным по сравнению со всем остальным. Неестественно большие глаза тянулись к его ушам. Только рот его был сравнительно нормальным.