Отвращение скользнуло сквозь меня. Желание убежать было настолько сильным, что я чуть не отступила назад. Я даже не могла сказать, была ли это его магия или просто сильная ксенофобия, вызванная столкновением с кем-то человеческим, но недостаточно человеческим.
Бенедикт прислал своего мясника. Должно быть, он уже отказался брать меня живой.
Линии вокруг убийцы пульсировали желтым цветом. Обратная связь потрясла меня. Она ударила в меня, но круг рассеял это. Волна эмоций захлестнула меня, отвращение, ненависть и гнев, а под всем этим — сосущий вихрь жажды крови. Круг выплеснул на меня его чувства. Обойти эту обратную связь было невозможно.
Убийца попытался отпрыгнуть в сторону. Круг запульсировал в ответ, и он приземлился там же, где и начал.
Я создала круг, модифицировав образцовое заклинание Акубенса, чтобы вывести из строя незваного гостя, независимо от того, какой магией он или она владели. Это была универсальная ловушка, созданная для сдерживания и допроса. Сверху он выглядел как большой круг, заполненный лабиринтом линий и символов, с двойным кругом внутри него на одном конце. Пять меньших кругов, каждый из которых был заполнен постепенно уменьшающимися кольцами, касались внешнего края главного круга.
Я стояла внутри меньшего двойного круга, в то время как убийца был пойман в ловушку в большом кольце. Сложный узор вокруг мясника заключил его в тюрьму. Он не мог напасть на меня. Он также не мог покинуть круг. Его собственная магия, взаимодействующая с границей, удерживала его. Тем не менее, он все еще мог попытаться нанести удар по самому кругу, и когда он это сделает, его магия хлынет через линии и убежит в пять меньших магических раковин.
Убийца присел на четвереньки, оглядываясь по сторонам. Круг под его ногами засветился еще ярче. Его большие бесформенные глаза нашли меня.
— Умри.
Яркая желтая вспышка вырвалась из него и побежала по линиям круга. Пять магических раковин закружились, поглощая ее, и замерли.
— Умри. Умри, умри, умри.
Каждый взрыв посылал новый всплеск ярости и ненависти через меня. Я подождала, пока раковины перестанут вращаться. У меня было куча времени.
Убийца пристально посмотрел на меня.
— Отпусти меня.
— Скажи мне свое имя.
— Отпусти меня и я съем твою семью.
Вот что мне нравилось в извращенных убийцах. Они просто были разумными, приятными людьми. Такими глубокими мыслителями.
— Скажи мне свое имя.
— Я убью тебя и съем твои кишки, пока ты будешь кричать.
— Только не в таком порядке.
Он атаковал мой круг, цепляясь за него, разинув рот, его маленькие острые зубы пытались царапнуть стену магии. Нас разделяло всего шесть дюймов, но с таким же успехом мы могли находиться на разных континентах.
Снаружи зажглись сигнальные уличные фонари.
Убийца измучился и снова скорчился на полу.
— Ты здесь потому, что я позволила тебе прийти сюда, — сказала я ему. — Я сказала солдатам снаружи, чтобы они держались подальше от тебя. Я знала, что Бенедикт пришлет тебя или кого-нибудь вроде тебя. Я надеялась, что он сам придет, но он ведь не любит пачкать руки, правда?
Убийца оскалил зубы.
— Шлюха.
— Отвечай на мои вопросы, и тебе будет не так больно.
Убийца ухмыльнулся.
— Ты говоришь совсем как он.
— Но я же не он. Не я за тобой пришла. Не я принуждала тебя войти в круг. Ты сам пришел сюда, чтобы убить меня, моих друзей и мою семью. Убийца — это ты.
— Самодовольная сука.
Он сохранил больше баллов IQ, чем Лоуренс. У него был хороший словарный запас, и его рассуждения были глубже, чем у призывателя: «Убей эту суку, потому что мои жуки хотят жрать». Что объясняло, почему у него не было куратора.
Я подняла руки и сосредоточилась. Круг вокруг меня начал вращаться, посылая тонкие, как волосы, меловые линии, спиралью проходящие через большее кольцо. Линии столкнулись с узором вокруг искривления, образуя новый рисунок в матрице круга.