— Я хочу, чтобы мои товары были готовы к разгрузке, — говорил он. — По первому моему слову. Но не надо разводить суеты.
Торговец бросил подозрительный взгляд через плечо.
— Не нужно, чтобы местные чиновники подумали, будто я так спешу заключить сделку. Нет, господа! У меня много выгодных предложений. Я могу выбирать.
— Толстячок на седьмом небе от счастья, — буркнула Корделия.
Сама она явно не веселилась.
— Да и ты сегодня разбогател. Девушка вынула оба кошелька с золотом.
— Как ты узнал, что король нас пригласит? Это же просто нелепо.
— Вот именно, — кивнул Конан. — Поэтому у правителя и не было другого выбора. Оставь деньги себе. Для меня достаточно знать, что я оказался прав.
VII
Конан лежал под высоким балдахином, и пение ночных цикад доносилось из большого окна. На стенах висели гобелены с изображением кораблей, драконов и морских чудовищ. Меж ними, в дорогих рамах, красовались изданные королем законы, произнесенные им речи — в точности скопированные придворными писцами с оригиналов. Широкий ковер устилал пол, мягкий, словно полевые цветы.
Киммериец не привык к таким роскошным покоям. В юности он даже не знал, как можно уснуть на подобной кровати — и наверняка устроился бы на полу.
Но время научило северянина приспосабливаться к любым условиям, и теперь он наслаждался роскошной обстановкой с такой же легкостью, с какой мог обходиться и без нее.
Король прислал за своими гостями три паланкина, и слуги несли их до самого входа во дворец. Впрочем, киммериец отказался от такой чести, и предпочел идти пешком. Но Корделия не могла упустить случая покрасоваться, а купец Меламед, скорее всего, и не осилил бы столь длинной дороги.
Каждому из них отвели богатые покои и принесли красиво сервированный ужин. Сам правитель пока что не принял их, а все настойчивые — если не сказать назойливые — намеки Меламеда так и остались незамеченными. Впрочем, ничего удивительного в этом не было — король хотел провести вечер с сыном.
Мысли Конана текли спокойно и неторопливо, он почти погрузился в сон, как вдруг дверь резко отворилась, и на пороге появилась Корделия.
— Святые небеса, — пробормотала девушка. — Кто бы мне сказал, что я ночью, тайком, прокрадусь к тебе в спальню — оторвала бы башку. Но мне приходится спасаться бегством.
— Наш купец? — сочувственно спросил Конан, приподнимаясь на локте.
— Угадал…
Корделия опустилась в кресло и тяжело выдохнула.
— Думала, он меня задушит. Притащился ночью — вот как я к тебе. Решила сперва, что толстячок вздумал за мной приударить. Как же! Принялся расспрашивать о короле — его привычках, обычаях на острове, министрах… Можно я переночую здесь? Уверена, Меламед будет до утра ждать, пока я вернусь.
— Уступлю тебе постель, — сказал Конан. Нет, все-таки придется сегодня спать на полу.
— Ну что ты, не надо, — отвечала Корделия, быстро забираясь под одеяло. — А тебе точно будет удобно?
— Конечно, — отвечал киммериец. — Я привык.
Девушка не заметила сарказма в его словах — а может, просто не думала, что варвар способен на такой ответ. Северянин вынул из ножен меч и положил его рядом с собой. Аквилонка нахмурилась.
— Дворец охраняют лучше королевские отряды, — сказала она. — Чего ты боишься?
— Это не страх, — отвечал Конан. — А предусмотрительность. Нигде не бывает так темно, как под светильником.
— А при чем тут… — начала девушка, но внезапно оглушительный крик нарушил тишину покоев.
Через мгновение Конан был уже на ногах. Он выскочил в коридор, ожидая увидеть там хотя бы одного из дворцовых стражников. Но просторное помещение было пусто. Вопль раздавался из покоев, отведенных Корделии, и северянин бросился туда.
Он распахнул дверь, и увидел перед собой двух огров. Купец Меламед, съежившись, сжался на полу. Он и правда собирался дождаться девушку — но нашел себе совсем другую компанию.
— Отвечай, где она, — прорычал огр, и хватил кулаком по деревянному столику.
Тот разлетелся на мелкие кусочки.
— Я же говорю, вышла совсем ненадолго, — простонал торговец. — Обещала вернуться. Зачем мне вас обманывать.
— А вот и кричать тоже было незачем, — оскалился огр. — Не бойся, человек. Мы тебе верим. Подождем здесь твою зазнобу. Но сначала кишки тебе выпустим.
Купец рассудил, что, по всей видимости, это будет не очень выгодная для него сделка. Поэтому стал ввинчиваться в пол, словно и правда надеялся прорыть туннель и спастись через него. Конан часто замечал, что в минуту опасности люди ведут себя не совсем разумно, но никогда не переставал этому удивляться.
— Может, я вам помогу? — негромко осведомился он.
Первый огр обернулся и подозрительно посмотрел на киммерийца.
— Ты нам не нужен, человек, — рыкнул он. — Мы ищем девушку. Ага!
Брызги слюны вылетели из его рта. Он шагнул к выходу. Корделия остановилась рядом с Конаном, ее грудь высоко вздымалась.
— Здесь полная комната твоих поклонников, — заметил киммериец. — С кого из них ты начнешь?
— Помогите! — заверещал Меламед.
Он ринулся вперед, к спасительной двери. Купец боялся подняться на ноги, поэтому семенил на четвереньках. Впрочем, это не спасло бедолагу. Второй огр взмахнул лапой и ухватил торговца за шиворот.
— Пусть девушка подойдет к нам, — приказал он. — Тогда я отпущу вашего приятеля.
— Зачем? — удивился Конан. — Я его даже не знаю.
Глаза купца расширились так, что на его лице почти не осталось места для носа.
— Как это не знаешь, ишак проклятый, — закричал он. — Не я ли заплатил тебе толстенный кошель золотых монет?
Назвать так маленький мешочек — который Конан, к тому же, не принял — мог только купец, привыкший смотреть на мир сквозь подзорную трубу жадности.
Огры недоуменно переглянулись. По всей видимости, им было хорошо известно, что трое путешественников прибыли во дворец вместе. Тогда зачем варвар лжет?
Этого минутного замешательства хватило Конану, чтобы оказаться между наемниками. Он ухватил обоих монстров за головы и резко стукнул одну об другую. Удивленное выражение так и осталось на мохнатых мордах, когда громилы попадали на пол.
— Ученые мужи называют это «столкновением мнений», — заметил Конан. — Вставай, купец. Не стоит протирать пол бархатным плащом — здесь достаточно слуг для уборки.
Торговец поднялся на ноги — при этом так сильно оперся на руку киммерийца, что наверняка бы сломал, окажись та менее крепкой.
Первый огр попытался подняться, но Корделия резко вогнала меч ему в шею. Кровь забурлила во рту монстра, длинные когти вонзились в мягкий ковер.
Его товарищ дернулся, клыкастый рот распахнулся…
Девушка пнула чудовище ногой в морду. Удар сапожка пришелся на нижнюю челюсть, и та отломалась с громким треском. Тело огра пронзила судорога.
Корделия нанесла еще один удар. Наемник забился, как пойманная бабочка, потом затих.
Корделия сорвала со стены богато расписанный гобелен, и принялась вытирать об него свой меч.
Конан отвернулся. Он никогда не бил лежачих — но понимал, что у девушки не было другого выбора. Огры всегда доводят до конца порученное им дело, и есть только один способ остановить их — сталью.
— Ладно, — произнес Конан, оглядывая залитые кровью покои. — Все это начинает надоедать.
Не обращая внимания на Меламеда, который дрожал от страха и все не хотел отпустить руку киммерийца, северянин подошел к небольшому столику с письменными принадлежностями, поставленному у окна.
— Мне хотелось сперва во всем разобраться, — заметил Конам, пододвигая к себе лист пергамента. — Но наши друзья слишком торопятся. Поэтому приходится действовать наугад. Заранее прошу прощения, если сделаю что-то не так и нас за это казнят…
Он опустил стальное перо в чернильницу, и начал быстро что-то писать. Конан обращался с этим крохотным предметом так же ловко, как и с двуручным мечом. Многие варвары не умели даже читать и писать; но киммериец не стал бы лучшим вором Шадизара, не овладей он искусством клинописи и иероглифов.