— Неси, что стоишь? — рявкнул киммериец. — Давай, Гисан, пропустим по кружечке вина, — предложил он старикашке, — насухо нам договориться вряд ли удастся.
— Идет, — согласился Гисан.
Потягивая вино, варвар размышлял про себя:
«Какое же дело может предложить мне этот ублюдок? Опять задушить кого-нибудь — эти мне дворцовые дела… Правда, две чаши серебра — это уже что-то. Надо подумать. Эх, жалко нет Ловкача рядом, эта хитрая шельма очень бы мне сейчас пригодилась!»
Старикашка сидел молча, не торопя варвара, и маленькими глотками тянул красное аргосское — Абулетес не поскупился, выставил вино для почетных гостей.
— Вот что, — прервал молчание киммериец, — я, пожалуй, навещу твоего хозяина, но только деньги за старое пусть дает вперед.
— Они здесь, — коротко ответил старик.
Он пошарил за своей спиной и вытащил кожаный мешок средних размеров. Судя по тому, как Гисан поднял его и положил на столик, мешок был тяжелый. Развязав узел, старикашка начал высыпать на блюдо, стоявшее перед ним, новенькие, словно только что отчеканенные, серебряные монеты. Со звоном они рассыпались по блюду, постепенно заполняя его до краев.
— Ровно две чаши, можешь проверить, — гордо произнес Гисан, любуясь произведенным на киммерийца эффектом.
Конан и в самом деле был несколько удивлен. «Значит, я действительно очень нужен этому чернобородому», — подумал он.
— Хорошо, — сказал он вслух. — Я согласен. Говори, что нужно сделать.
— Сегодня вечером приходи во дворец, — ответил Гисан, — тебя будут ждать и проводят к господину.
— Только помни, что мой меч будет при мне, — отчеканил Конан, — и, клянусь Кромом, если что не так… в общем, сам понимаешь.
— Договорились, — кивнул Гисан. Необычно легко для своего возраста он поднялся с подушек, быстрыми шагами пересек двор и вышел через неприметную калитку в стене.
«Надо же, каков старикашка, — провожая его взглядом, подивился киммериец, — никогда не подумаешь, что ему уже много лет. Может быть, тоже колдун какой-нибудь? Сам Нергал не разберется с этим городом… Тьфу!»
Он посидел еще немного в одиночестве, допил вино, а потом поспешил к Шеламу. Столько новостей, что посоветоваться с понимающим человеком не помешает.
— Тебя нашел Малый? — спросил Ловкач, едва они обменялись приветствиями.
— Нашел, — ответил Конан.
— А толстяка ты видел? — продолжал допытываться Ши Шелам.
— В последний раз, — ухмыльнулся варвар.
— Что значит «в последний раз»? — переспросил его Ловкач. — Он куда-нибудь исчез? Ты что, говорил с ним?
— Угу… — промычал киммериец.
— Понимаешь, с ним надо поосторожнее, — начал объяснять ему Ловкач, — он раньше служил у лекаря нашего повелителя, а потом его переманил к себе Лиаренус.
— Как не помнить, — кивнул киммериец, — но я сам догадался об этом и обошелся с толстопузым ублюдком осторожно, никто ничего не видел.
— И что с ним сейчас?
— Ничего, валяется в городском сортире.
— А охрана?..
— Вместе с ним, клянусь Белом, — усмехнулся варвар.
— Ну вот, — всплеснул руками Ловкач, — надо было последить за ним, он бы и вывел напрямую к тем, кто тебя ищет. Кто знает, может быть, все это по приказу повелителя. Пронюхали, что лекарь — твоих рук дело…
— Не умею я разнюхивать, — вздохнул Конан, — это не по мне. Я свернул им шеи и теперь спокойно себя чувствую.
— Ну что теперь говорить, что сделано — не воротишь, — протянул Ши Шелам, — не переживай. Хотя если правитель повелит тебя найти, то в город тебе и носа нельзя будет сунуть — придется отсидеться здесь.
— Что будет дальше, там увидим, и не из таких передряг уносил ноги, благодарение Крому, — пожал плечами Конан. — Давай лучше поговорим. У меня к тебе дело есть.
Они присели на лавку, и киммериец рассказал Ловкачу о беседе с Гисаном.
— Да, кстати, — вспомнил он о серебре, — давай самую большую кружку.
Ловкач, пожав плечами — что еще взбрело на ум его приятелю? — пошарил в шкафу и дал киммерийцу старую щербатую посудину. Конан насыпал ее доверху монетами из мешка, который ему дал старикашка.
— Держи, это тебе, — передал он сосуд Ловкачу, — ты хорошо поработал на меня в эти дни.
— Так много? — удивился Шелам, принимая деньги.
— Бери, не стесняйся, — успокоил его киммериец, — не последний раз, клянусь богами. Всякая работа должна быть оплачена. Остальные деньги спрячь куда-нибудь, — продолжал он, протягивая Шеламу мешок, — не идти же мне во дворец с ними.