– Нет! – заорал Жора неистово.
Казалось он и сам превращается в светящуюся массу раскаленных частиц. Яркий вытянувшийся силуэт скользнул внутрь умирающего звездного домена.
Бейрут все это время, не открывая глаз, быстро шевелил губами и, казалось, что-то сосредоточено считал. Что он считал, никто не понимал, но то, что он не успевал, было ясно всем. Руки хакера лихорадочно дергались, передвигая невидимые предметы или выписывая несуществующие символы в воздухе. Ноги нервно притопывали, выбивая ритмичную дробь. Бейрут мелькал, исчезая и появляясь в разных местах гибнущего космологического паноптикума. Он был везде – и нигде, он, казалось, растянул время, но всё же не мог справиться с наступающим коллапсом.
– Если ты что-то делаешь, то делай это быстрее! – выкрикнул Анатолий и вдруг исчез.
Миниатюрная, разобранная по частям и разложенная по невидимым столам Вселенная неумолимо распадалась. Стягиваясь светящимися щупальцами к угрожающе раздувшейся туманности гуорков, она готова была превратиться в сверхновую.
Потёмкин понимал, что ничем не может помочь хакеру, ведь он не знал, чем тот занят, а потому лишь молча приблизился к мелькающему силуэту.
– Назад! – чувствуя движение за спиной, рявкнул Бейрут. Останавливаясь, повернулся к Потёмкину:
– Уводи их! Сейчас рванёт!
Мир в очередной раз изменился. Вселенная вздохнула и…
Распухшая огненная сфера заполнила всё видимое пространство.
Дмитрий метнулся прочь. Выскочив в комнату, ошарашенно огляделся. Представший перед ним творческий беспорядок, образованный бесконечным множеством кабелей и фантастическим образом восставшей из пепла мебели, едва не заставил его остановиться. Взревел защитник, растекаясь огненной пленкой по его телу. Взгляд уперся в грудь Ванькина. Здоровяк появился прямо из воздуха и замер с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. Дмитрий схватил его за руку, толкнул непрочную раму и рванул неподъёмное тело от пола.
Судя по той скорости, с которой гигант исчез за окном, он был не против того, чтобы покинуть комнату, пока она не превратилась в доменную печь.
Следом в окно выпрыгнул вопящий и размахивающий руками Жора.
Потёмкин облегченно вздохнул и повернулся к Бейруту. Полупрозрачный силуэт хакера наполовину погрузился в кипящую огненную стену. Мелькнула рука, исчезло улыбающееся лицо, раздался взрыв.
Потёмкин шагнул вперед в потемневшее перед ним пространство, и исчез, появляясь перед сыплющим проклятия здоровяком и довольным собой Жорой. Парни отряхивали снег с одежды.
– В лоб бы дать этому создателю, – буркнул Ванькин, угрожая кулаком плюющемуся огнём окну.
Жорка, стоя по колено в снегу, довольно улыбался.
– Ну Бей даёт! – бормотал он восхищенно.
Дмитрий, удивленно оглядевшись, буркнул:
– Дежавю! Время сошло с ума.
Он почувствовал едва ощутимое движение. Словно мир сдвинулся на один атом, на одно мгновение, на один удар сердца…
В глазах потемнело. Занесённый снегом проулок исчез.
Глава третья
БИТВА В КОСМОСЕ
Непонятное существо или неизвестный закон природы уничтожает Ра-преобразователь где-то в далеком космосе, но не нужно думать, что это его единственная цель в нашем мире.
Яркое светящееся облако стремительно приблизилось из темноты. Миллиарды живых светляков, слетаясь со всех сторон, собрались в гигантскую сферу, напоминающую горящий ненавистью глаз. Огненное око гневно взирало на едва заметную, проступающую в мерцающей пыли мрачную тень, распростершую над Ра-преобразователем свои хищные щупальца.
Дмитрий огляделся и обнаружил рядом с собой Пугачева. Откуда здесь взялся Славка, он не понимал. Впрочем, не понимал он, и как сам здесь оказался. Конечно, стоило попытаться вспомнить и подумать, но когда он повернулся к гуоркам, ему стало не до этого. Выныривая из темноты космоса, шустрые плазмоиды прижимались друг к другу светящимися боками, сливались в одну сияющую, растущую в объеме сферу.
– Этого не может быть! – воскликнул Дмитрий, поворачиваясь к Пугачёву. – Для гуорков слияние неестественно.
Вячеслав молча пожал плечами. Не отрывая взгляда от огненной феерии, он мысленно поинтересовался:
– Это еще почему?
– Уплотнение тела для них равносильно нашему процессу старения или сумасшествию, – пояснил Дмитрий.
– Они всю жизнь живут в надежде когда-нибудь разделиться на две половинки, в этом смысл их существования.