Дверь тихо отворилась и в кабинет проскользнул гибкий стан. Наташа, покачивая бедрами двинулась ко мне:
- Так-так-так. Что я слышу... Все следят за всеми, как разумно с вашей стороны господин Гидра... А что теперь? Ах. Дай угадаю, мне надо будет следить за малышом Мишей?- Картинно удивилась она, обняв меня за шею и уместившись на коленях.
- Наташа. Во первых для тебя я Сергей. Во вторых, если бы все было так, как ты говоришь глушилки бы помешали бы тебе слушать мои переговоры, и ты также была бы в неведении. Однако ты все знаешь, от тебя у меня почти нет секретов.
-Врун! - С чувством высказала она свое мнение и поцеловала, притянув к себе.
Мы тихо сидели обнявшись. Я же думал о человеческом тепле, что оно необходимо даже таким монстрам как я... Вдруг, я все же решился:
-Наташа. Понимаешь я и ты...-
- Тихо... - Она прикрыла ладошкой мой рот, глаза же ее светились нежностью: - Не надо. Я не хочу этого слышать... Просто знай, я люблю тебя и скорее умру, чем позволю случиться чем-либо плохому с тобой. Я практически полностью уверена, что ты хочешь сказать, что не любишь меня... Но это не важно, надеюсь моей любви хватит на нас двоих.- Закончила она, с любовью смотря на меня.
Я же с противоречивыми эмоциями, не перебивая, дослушав ее сбивчивое признание просто поцеловал ее. Нам уже не нужно было слов, все необходимое было сказано. Она единственная не получила задание по пригляду, но этого и не требовалось: она сама делала бы это, по собственному желанию.
*****
Эх, все же жизнь хороша... - Эта мысль лениво скользила у меня в разуме. Просторная спальня Наташи, широкая кровать, на которой я расслаблено развалился. К боку доверчиво прижалась уставшая и заснувшая магесса огня, она же мой бессменный секретарь и одна из тех, на кого максимально возможно распространяется мое доверие.
После бессонной ночи (маги куда выносливее обычных людей, а я уж и подавно) она, умаявшись, вырубилась. А я не чувствуя надобности во сне, наслаждался покоем от всех забот, проблем и дел неотложной важности.
Плюсы мага плоти, это возможность контролировать собственную физическую составляющую в чуть ли не в бесконечных пределах. Сложнее с энергетической стороной, но кое-какие успехи на этом поприще тоже есть. Их, конечно меньше.
Если я маг плоти, закономерно возникает вопрос: зачем я позволяю себе испытывать не только приятные физические озущения, но и неприятные, вроде усталости, боли, сонливости и.т.д?
Ответ на него одновременно прост и сложен.
Если обобщить все мои ощущения и свести их вместе... То это ради того, чтобы не сойти с ума...
Удивлены? Уверен да. Чтож, постараюсь объяснить.
На первых порах, осваиваясь со своей специализацией, я мог максимум, выборочно отключать свои органы чувств, позже, развиваясь я разделял ощущения по определенным условиям: порог чувствительности, к примеру, не больше боли от небольшого булавочного укола.
Таким образом, казалось, что я создал своему разуму идеальный носитель, который не отвлекает разнообразными физическими потребностями от науки и важнейших исследований.
Последующие события разъяснили мне, как я был неправ. Началось, все с обыденных вещей вроде невнимательности. Моему разуму даже тогда, это было несвойственно. Но я не придал этому значения, решив скинуть на усталость после особо сложных опытов. К сожалению, мне тогда приходилось разрываться между лечением раненных солдат (произошел особо большой гон тварей и они ринулись на стены) и необычайно редкими образцами магической фауны, которые стремительно разлагались, теряя собственную энергетическую основу.
Дальнейшее было уже не столь безобидно: рассеянность, забывчивость и невнимательность, сменились ступорами, когда я замирал на несколько минут, при этом ни о чем не думая. И провалами в памяти.
Самое паршивое в этой ситуации то, что я в упор не замечал происходящие со мной проблемы.
Как-то раз, докладывая Змею, об успехах и графиках развития студентов, я серьезно завис. Лишь ценой пяти минутных усилий и нескольких заковыристых плетений на основе электричества, Змей смог заставить меня очнуться, при этом потребовав от меня причин моего столь странного поведения.
Не услышав от меня объяснений, так как я был сам в шоке, он грязно выругался, помянув ученых психов, делающих над собой эксперименты, и отправил меня исправлять косяки в сознании.
Я же, зайдя в лабораторию и проведя ряд тестов, был в состоянии, название которого: паника.