Трое гонцов, хоронясь, побежали на промысел.
Казаков нервно поглядывал, время летит, а их все нет и нет.
Неожиданно из-под вагона высунулись незнакомые головы, потом затаились под колесами, осматриваясь. Возле каждого стояло эмалированное ведро.
Догадка стеганула Казакова, он ветром вылетел в тамбур.
Новобранцы кроликами уставились на него.
— Что это у вас в ведрах, соколы ясные? — с вкрадчивой суровостью спросил лейтенант и поманил пальцем. — Ко мне, рядовые!
Один не растерялся, поскакал прочь, но другой, прыщавый губошлеп, панически застыл на месте.
Казаков быстренько спустился и выдернул дужку из слабо сопротивляющихся пальцев.
Несколько литров красивого цвета вина плескалось в ведре.
— Как вам не стыдно начинать воинскую службу с пьянства? Я конфисковываю алкоголь! В следующий раз накажу! Идите, рядовой!
Не успел Казаков запереть ведро в туалете, как в вагон ворвался с бешенными глазами Панкин.
— Ты что, сука, мое вино забрал?! Кто тебя, распропадлина, просил?! Где оно?
— Чего ты с ума сходишь? Здесь оно, идем пить! Откуда я знал, что это ты их послал? — нагло лукавил Казаков.
Похожее на мадеру вино продавали в поезде на соседних путях грузины. Каким-то чудом, за какие это только деньги, арендовали они товарный вагон и ехали теперь с десятками бочек на Восток, подзаработать.
Поставив ведро на пол, Панкин и Казаков пили в хорошем темпе, зачерпывая кружками крепкое вино и довольно перешучиваясь.
Вопль под окном нарушил их приятственный покой.
Орал майор Францер.
В коридоре появились запыхавшиеся, перепуганные гонцы-лазутчики, на бегу сунули Казакову водку и опрометью кинулись на свои полки.
Майор Францер, непрерывно крича, лез уже в тамбур.
Удивляясь своей ясной голове, Казаков четким движением вставил бутылки во внутренние карманы висящего на видном месте кителя.
Разъяренная физиономия замполита возникла из-за одеяла-занавески.
Панкин решительно взялся за дужку ведра, зажал его сапогами.
— Где эти трое? — рыком крикнул майор. — Немедленно разыскать!
— О ком вы говорите? У нас все люди на месте! — с достоинством сказал Казаков. — Проверьте!
Францер не стал пререкаться, побежал между полками, сдергивая одеяла. Для него все новобранцы были на одно лицо, все смотрели испуганно и невинно, все были без обуви и полураздеты. Он бестолково кричал, не мог примириться с безрезультатным поиском, от неутоленной ярости совсем потерял лицо, грозил трибуналом и расстрелом.
Не медля ни секунды, Панкин схватил ведро и бесшумно дал тягу.
Майор с ненавистью набросился на Казакова.
— Где водка? Я видел бутылки! Они в вашем вагоне! Когда прекратится это пьянство?!
Казаков, загородив вход к себе, слушал, вежливо подняв брови.
— Если я ее найду, вам не поздоровится!
Францер неожиданно ловко прошмыгнул мимо Казакова, перевернул матрац, заглянул под полку и схватил чемодан.
— Что вы, товарищ майор, собираетесь делать? Шмонать личные вещи офицера? — грубо крикнул Казаков. — Что это за полицейский произвол! То вы нахвалки шлете, расстрелом грозите, перед людьми позоритесь, а теперь посягаете на мой чемодан?
— Объявляю вам пять суток гауптвахты! Вы алкоголик! В полку с вами еще поговорят! — майор перестал кричать. — Многие пожалеют об этой поездке!
Замполит ушел.
Взволнованный стычкой Казаков уставился в окно, потирая лицо, бормоча запоздалые дерзости.
Это еще что такое, вздрогнул лейтенант.
Снаружи кто-то пьяно куражился.
Схватившись руками за поручни, плотный парень в гражданском пытался оттолкнуть лейтенанта Курко, стоящего в дверях вагона. Парень криком доказывал необходимость беседы с новобранцами, он знает порядки, он сам недавно дембельнулся, ему надо сказать салагам пару слов, объяснить важность уважения к старикам, они у него все будут ноги целовать, товарищ лейтенант только благодарен будет, кричал, тараща красные глаза, совершенно пьяный гражданский.
Растерянный Курко не знал, как отделаться от настырного благодетеля, придерживал его за плечи.
— Что ты с ним разговариваешь! — Казаков прибежал на помощь соседу, стал сзади Курко. — Влупи-ка ему сапогом, гони эту рвань!
Курко толкнул парня ногой в грудь, но тот удержался, выхватил из кармана велосипедную цепь и, замахнувшись, отогнал лейтенантов в глубину тамбура.
— Всех вас, парчушек, казнить буду! Я старик, а вы бляди! — парень, исказив для пущего страха лицо, размахивал цепью.
Ваня Вольнов быстро поднялся в вагон и молча толкнул крикуна в спину. Тот потерял равновесие и рухнул вперед, на Казакова и Курко.