Хлопнуло несколько ракет, цепочки зеленых огоньков, сигнал к атаке, замерцали в небе.
Крики усилились.
Дембель, дембель, дембель!!!
— Спать надо, Степа, — неразборчиво сказал Казаков.
— Давай, Вадим! Пережили мы это свинство! До завтра! Я еще пойду за огурцами.
Они поцеловались, и Казаков побрел в темноте, ударяясь о стволы и умиротворенно ругаясь, тупое опьянение не могло забить чувство громадной, величайшей, лишавшей чувств радости…
Шакальские душонки
Писарь батальона подошел с рассеянным видом и нагловато попросил закурить.
— Борзеешь, писаришко! — мрачно сказал Петров, трезвый и чисто выбритый. — Почему ты вдруг решил, что тебе перепадет курево? Это невежливо, нарушать размышление командиров-стариков.
Петров, Теличко и Казаков сидели в курилке у входа в казарму и ждали десяти часов — ровно через двадцать пять минут заканчивался теоретический срок их воинской службы — два года.
В десять все лейтенанты договорились собраться в штабе.
Приказа о демобилизации все еще не было, утром на разводе дурак майор Курицын, злорадно ухмыляясь, посоветовал всем идти в свои подразделения, заниматься делом, их оповестят, если что-либо станет известно.
Противная харя майора вызывала омерзение, лейтенанты толпой, провожаемые заинтересованным взглядом полка, побрели в казармы.
— Вернитесь, лейтенанты! — решил поддержать свой авторитет Курицын. — Где ваши фуражки? Почему вы в солдатских пилотках?
— Пошел ты в хер! — отчетливо откликнулись из толпы.
Майор оскорбился и закричал команду полку…
— Как хотите, дорогой товарищ лейтенант Петров! — весело сказал писарь. — Раз нет закурить, — нет и новостей!
Казаков торопливо вытащил пачку.
— Сейчас в штабе батальона их высокоблагородие майор Жигаев дают взъебку гвардии капитану Синюку! — торжественно произнес писарь и умолк, покуривая.
— Не выябывайся, Женя! Не буди во мне зверя! — пошутил Казаков. — Ну, ну!
— Утром майор получил приказ писать на вас характеристики! — понимая радостность вести, заулыбался солдат. — Для дембеля! Ну, Синюк быстренько нацарапал по паре слов, мол, проявили себя как организаторы, устойчивы в быту, на хорошем счету и так далее, как положено… А майор разорался, пиши, как есть! Злостные разъебаи, пьяницы и саботажники… Особенно он на вас, товарищ лейтенант, залупился! Пиши, кричит Синюку, «в пьяном виде бывает дерзок»!
— Да заебись он в три хера! — обрадованно воскликнул Казаков. — Пусть пишет, что хочет! Хоть, что я черт с рогами и кукарекаю! Кто это читать будет! Лишь бы вырваться отсюда!
— Все это хорошо, — рассуждал Теличко, — но главное, пусть нам приказ покажут и деньги дадут! А их характеристики мне до большой задницы!
— Идем в штаб, пора! — поднялся Петров.
Лейтенанты сидели кто где — на ступеньках штаба, у дежурного, в коридоре, в нарочно расхлябанных позах, с расстегнутыми воротничками и закатанными рукавами, без фуражек.
Терехов приехал поздно, не выходил из кабинета, обиженный Курицын подходить не решался, Оверьянов послонялся, шутливо поворчал и ушел, не удостоенный словом. Начальник штаба с каменным лицом прошел в бухгалтерию.
Солнце зубоскалило, явно издевалось, забирало остатки тени. Люди часто пили из бачка теплую, розоватую от марганцовки воду, лили ее в рот, стараясь не прикасаться губами к кружке.
Гранин решительно поднялся.
— Так мы будем сидеть еще неделю! С этими тварями надо говорить на их языке! По-человечески они не могут! — громко, чтоб слышал дежурный по полку, сказал он. — Идем, посылаем телеграмму Министру обороны! Просим, дескать, вашего вмешательства, положите конец попранию советских законов!
— Скажем, не жалели себя, подарили Советской Армии два года жизни и теперь вот, вместо благодарности, подвергаемся преступному издевательству со стороны командования! — возбужденно кричал Коровин. — Пошли! Всем кодлом!
— Денег-то нет ни у кого, какие там телеграммы, — пробормотал Фишнер, поднимаясь вместе со всеми.
В озлобленном молчании прошли через плац и уныло зашагали по тропе.
— Стойте, товарищи лейтенанты, подождите! — солдатик-посыльный бежал, размахивая руками.
Предчувствие боязливо затюкало молоточками пульса…
Запыхавшийся солдатик не стал тянуть за душу:
— Приказ пришел! Всем вам дембель! Майор Курицын приказал вернуть вас! Чтоб деньги шли получать и проездные документы! В пожарном порядке, говорит!