Гулянка сникла и угасала.
Не слишком пьяные пошли провожать женщин. Большинство мужей продолжали спорить, громко матерясь и не слушая собеседников. Совсем уж не в меру пьяный майор Оверьянов мешал мужскому разговору, то урчал по-дикому, то жалобно попискивал, роняя на пол посуду.
Поворчал под окнами и уехал «Урал», посланный дежурным по полку. В темноте кузова одиноко скрючился начпродсклада прапорщик Ахметов, настолько пьяный, что не укладывалось в голове, как он смог туда забраться.
Офицеры расходились.
Несколько неугомонных решили пойти в клуб, наверняка там продолжали веселиться строители. Добрый десяток спал за столами, склонив голову на сложенные руки. Старший лейтенант Вольнов устроился с комфортом, на лавке. Два-три человека бродили между столами, искали недопитое, выпить на посошок…
ЧП
«Пойду дреману, — подумал дежурный по части, куря на ступеньках штаба. — Четыре часа утра, вряд ли кто до девяти появится».
Не очень сильный, но раскатистый взрыв заставил его похолодеть. Грибовидный столб огня, очень похожий на учебную ядерную вспышку, поднялся над расположением третьего батальона.
— ЧП! — ахнул капитан и рванул дверь штаба.
Увидев лицо офицера, часовой у знамени сорвал с плеча автомат и передернул затвор.
— Что случилось, товарищ капитан? — взволнованно спросил он.
Капитан не ответил, сильно толкнул спящего на кушетке помощника.
— Вставай! ЧП! Кажется, пожар в третьем батальоне! Звони — караул в ружье! Поднимай пожарную команду! Полковая тревога! Хотя нет, не объявляй… Звони Белоусу, я побегу, выясню, что там.
Он бежал через плац к казармам, скользил по снегу, придерживал расстегнутую кобуру. Не дай Бог китайцы, тогда конец, пропал полк. По одному китайцу с автоматом на казарму и все… Стрельбы не слышно, да и штаб, вроде, не атакуют. Скорее всего свои… Что ж они натворили, мудаки?
Несколько искорок продолжали кружиться над местом взрыва, и капитан догадался — это в столовой третьего батальона. По центральной аллее бежали несколько человек с автоматами и начальник караула с пистолетом в руке.
— Ты чего здесь, твое место в караульном помещении, — хватая воздух ртом, сказал капитан.
— Что случилось? — лейтенант быстро оглядывался. — Где это?
— Столовая третьего батальона. Идем туда. Рассредоточьтесь! — приказал капитан солдатам. — Что вы, как бараны, толпой, под фонарями.
Вблизи столовой на снегу сидел человек без шапки и держался руками за лицо.
— Кто такой? — спросил капитан, наклоняясь над ним. — Какое подразделение?
— Это я, прапорщик Ахметов, — сказал человек, подняв голову, но не отрывая от лица рук…
Трясясь в кузове «Урала», пьяный прапорщик Ахметов совершенно не чувствовал мороза. Машину бросало на ухабах, несколько раз он падал на металлический пол, но каждый раз, цепляясь за скамейки, поднимался и усаживался снова.
— Сейчас я устрою вам проверку, суки, бляди и падлы! — бормотал он, имея в виду подчиненных ему поваров. — Думаете, что я не приду, и водку жрете, твою мать! Но я приду, набью ваши наглые рожи! Чтоб служба медом не казалась, ети твою!
«Урал» остановился перед штабом. Вывалившись из кузова и ударившись лицом о снег, прапорщик поспешно, не обращая внимания на частые падения, направился к казармам. Чуть заметная полоска света в окне столовой третьего батальона обрадовала его.
— A-а, салаги, пропадлины и курвы, мясо ворованное жрете и водку пьете! А ну, открывай! — он грохнул кулаком по оконной раме. Свет внутри сразу же погас. — Открывай, ворюги! Думали, что скроетесь от меня? А я пришел…
Из трубы столовой поднимался тонкий дымок, ясно видный на фоне морозного, лунного неба. Прапорщик несколько раз ударил сапогом в дверь, угрожающе ругался, но внутри была тишина, Ахметов отошел и задумался, покачиваясь.
— Сейчас, сейчас, — встрепенулся он, — сейчас вы у меня, бляди, попляшете!
Он побежал к маленькому сарайчику, пристроенному к столовой, там хранился всякий кухонный хлам. Толкнув дверь, нащупал большой бидон из-под молока с бензином для растопки печей. Прапорщик обхватил его руками и понес к приставленной к столовой лестнице.
— Сейчас, сейчас, — бормотал он, — будет и на нашей улице праздник, змеи ползучие!
Упорный прапорщик забрался с бидоном на крышу. Добрался до конька, с трудом балансируя и держась одной рукой за теплые кирпичи, рывком поставил бидон рядом с собой, передохнул, поднял и опрокинул бензин в трубу.