Наряду с тем, что такие решения делали возможной интеграцию крупных сообществ, они также имели непреднамеренные долговременные последствия. В частности, исключающая природа мужских ритуалов (некоторые мужчины входили в число посвященных, некоторые нет) искажала старую эгалитарную этику. Теперь возникли асимметричные отношения, похожие на отношения между Сделанными Людьми и Людьми Сухой Еды у пуэбло тева.
Достигаемая асимметрия
Разумеется, различия в престиже все еще базировались на достижениях. Но теперь амбициозный человек мог работать тяжелее, чем его сосед, выращивать больше маиса, чем было ему необходимо, и инвестировать этот маис в строительство нового Мужского Дома. Он мог содержать более одной жены. Он мог дарить более привлекательные подарки отцам своих невест. У его собственной дочери могло быть приданное с большим количеством перламутра. Поскольку он пробился наверх через исключающую ритуальную систему, такой человек мог позволить себе поведение, за которое охотника архаического периода выгнали бы из лагеря.
Когда в деревенском обществе нет наследственной власти, груз интеграции в значительной мере ложится на его ритуальную систему. Мы это ясно видим в деревнях 1500-1000 г. до н. э., поскольку их ритуалы относились к такому типу, для которого требуется масса принадлежностей: морские раковины, слюда, перья попугая ара, шипы ската, трубы из раковин моллюска стромбиды, барабаны из панциря черепахи. Тот факт, что многие из этих материалов получали путем обмена с другими регионами Мезоамерики, свидетельствует о контактах жителей ранних деревень Оахаки со многими этническими группами. Теперь «система», в которую они были включены, была куда более глобальной. Они остро сознавали собственные цели, знали о решениях соседних акторов и могли использовать их в качестве моделей для собственного поведения.
Наследуемая асимметрия
Общество Оахаки к концу двенадцатого века до н. э. переживало беспрецедентный рост населения. Стабильные деревни, объединенные с помощью ритуала, тайных братств и крупных десцентных групп распространились по всей долине, вытесняя другие типы поселений. Некоторые деревни выросли больше других, поскольку самопровозглашенные лидеры, которые упорно работали, накапливали ценности, проводили рейды и строили Мужские Дома, были способны привлечь множество последователей. Их лидерство, однако, не могло перейти их потомку; оно умирало вместе с ними.
Мы должны подчеркнуть, что это общество необязательно находилось на траектории движения в сторону цивилизации. Оно могло остаться стабильным, в той же форме, что и в конце двенадцатого века до н. э., вплоть до испанской конкисты.
Изменения в идеологии происхождения
В этот момент, однако, наши акторы снова «изменили значение существующих отношений». На протяжении столетий, успех амбициозных деревенских лидеров приписывался поддержке сверхъестественных сил. Это было единственное благовидное объяснение неравного успеха в эгалитарном обществе. Постепенно, однако, было разработано другое объяснение: успешные лидеры действительно произошли от этих сверхъестественных сил. Через промежуточные поколения выдающихся предков, они монополизировали доступ к самим звездным духам, от которых зависела жизнь деревни. Только непосредственные потомки этих представителей элиты считались достойными лидерства; их более дальние родственники рождались, чтобы подчиняться.
Двумя задействованными сверхъестественными силами были вышеупомянутые Земля и Небо. В своих наиболее гневных формах Землетрясения и Молнии они вырезались на сосудах, которые оказывались в могилах у менее 20 процентов всех жителей деревень.
На протяжении столетий, женщины в деревнях Оахаки вызывали своих недавних предков, изготовляя маленькие фигурки, в которые могли возвращаться духи последних. Теперь некоторые из этих фигурок демонстрируют позы власти, а другие – позы подчинения. Предки некоторых семей были просто более могущественны, чем предки других, и этот идеологический принцип поддерживал лидерство, основанное на наследственном ранге.
Мы утверждаем, что это изменение было «основано на интересе», а не на «давлении». Жителей деревень не принуждал к нему ни рост населения, ни сокращение с/х земель, ни внешняя угроза. Это произошло в атмосфере интенсивного соперничества между амбициозными лидерами, у которых раньше не было способа передать свою приобретенную власть по наследству своим потомкам.