Учитывая наши данные о региональных войнах, было бы просто увидеть в росте Хальесы ответ на внешнюю угрозу. Однако, с того момента, как Хальеса достигла больших размеров, она оказалась в подходящем положении, чтобы заняться собственным «укреплением власти». Это укрепление власти могло ускоряться закатом Монте Альбана. Фактически, теперь в долине Оахака имелись три различные концентрированные группы населения по 12200 – 16500 человек, отделенные друг от друга расстоянием примерно одного дневного перехода. Никогда больше ни одна из этих общностей не будет властвовать над долиной, как это делал Монте Альбан на протяжении 500 лет.
С этого момента история сапотекской цивилизации становится куда более запутанной. Вместо единой исторической траектории для всей долины Оахака, каждая из вышеупомянутых общностей выбрала свою собственную. Одна траектория привела к брачным союзам с миштеками, в результате чего в западной долине появилась чужеземная аристократия. Другая траектория привела к становлению священного города Митла в восточной долине. Третья же, берущая начало в Саачиле в южной долине, была отмечена сражением сапотеков с ацтекской армией на побережье Тихого океана. Поздняя история Оахаки была столь сложной, что сейчас самое время закончить наше обсуждение.
Теория действия и социальная эволюция
На этих последних страницах мы попытались сконструировать «эволюцию без стадий». Описывая появление сапотекской цивилизации в терминах теории действия, мы представляем ее в виде длинной последовательности исторических перемен. Некоторые из этих перемен стартовали в более крупной культурной и исторической системе, которая определяла действия акторов. Другие изменения происходили, когда акторы, решившие получить то, что представлялось им полезным с материальной и политической точки зрения, изменяли значение отношений внутри системы.
В такой исторической последовательности периоды перехода, или быстрой эволюции, более важны, чем периоды стабильности. Эволюционную теорию часто критиковали за слишком сильную фокусировку на стабильных периодах медленной эволюции, которые служили основой для таких стадий, как автономная деревня, вождество и т. д. Теория действия, которая взамен концентрирует внимание на переходах, может помочь обновить истощенную парадигму. Помещая акторов внутрь своих построений, теория действия также отзывается на жалобы, что эволюционная теория, в основном, делает людей едва ли чем-то большим, чем шестеренки в машине.
Мы не должны забывать, однако, что сапотеки представляют только один пример доисторической социальной эволюции. Дюжины цивилизаций «первого поколения» появлялись в других частях Мезоамерики, в Андах, в Месопотамии, в Египте, в Индии и в Китае.
Теория действия подходит для исследования эволюционной истории отдельной группы, такой, как сапотеки; она вынуждает нас изучать специфический культурный и исторический контекст, в котором формировались акторы и принимались решения. Однако, когда мы начинаем сравнивать сапотеков с другими цивилизациями – Тикалем в джунглях майя, Уари в перуанской сьерре, Уруком на запрудах Евфрата – мы обнаруживаем, что эти общества были сформированы различными культурными и историческими системами, и различными решениями акторов.
Теория действия менее полезна для сравнения всех цивилизаций, поскольку, когда мы это делаем, мы обнаруживаем, что переходы, или периоды быстрых изменений, не обязательно похожи. Гораздо чаще это не так, похожим образом выглядят как раз периоды стабильности, или медленной эволюции.
Именно здесь такие концепции, как отряд охотников-собирателей, автономная деревня, ранговое общество и архаичное государство становятся полезными. Эти абстракции, выведенные в результате изучения обществ недавнего прошлого, позволяют нам сравнивать стабильные периоды в различных эволюционных последовательностях. В образовании всех архаичных государств есть стадии, которые выглядят вызывающе похожими. Одна из наших целей должна заключаться в том, чтобы выяснить, почему так происходит.
В недавней статье, теоретик Чарльз Спенсер высказался за двойной подход к изучению социальной эволюции [1]. Первый подход, который мы использовали в этой книге, делает упор на вклад истории в создание специфической цивилизации. Второй подход ищет общие принципы в эволюции всех цивилизаций. Подобно всем широким обобщающим подходам, второй вызвал интенсивную критику, особенно когда он, кажется, низвел акторов до роли пешек. Возможно, придавая социальной эволюции более человеческое лицо, мы можем представить оба подхода к обсуждению с более сильной позиции, чем раньше.