Архаичные государства являлись высокоцентрализованными политиями, где цари были выходцами из страты наследственной аристократии. Аристократы знали в деталях свое генеалогическое родство с правителем, но не считали себя тесно связанными со стратой простолюдинов. Во многих мезоамериканских государствах знать считалась потомками сверхъестественных существ, в то время как простолюдины произошли от грязи [4].
Архаичные государства отличались большим внутренним разнообразием, а характер расселения, особенно в урбанизированных зонах, часто основывался на общности профессий, или комбинации профессии и родства. Правители ожидали от граждан, что те будут избегать насилия, в то время как государство могло вести войну, призывать солдат, собирать налоги и взимать дань.
Население архаичных государств часто насчитывало десятки тысяч, сотни тысяч и даже миллионы. Не все эти люди занимались производством еды – многие были специализированными ремесленниками, живущими в выделенных городских районах или, в случае сапотеков, в деревнях с ремесленной специализацией. Такие общества достигали высокого художественного и «научного» уровня, часто благодаря поддержке (и постоянным требованиям) государства к ремесленникам разного типа.
В архаичных государствах были общественные здания, общественные работы и службы, которыми обычно руководили профессиональные архитекторы, инженеры, каменщики и другие специалисты. Эти общественные здания включали храмы с постоянным жреческим составом, знающим ритуалы государственной религии, которым покровительствовали цари, желающие, чтобы их почитали за набожность. Ранние государства также могут быть бюрократизированы, но в сапотекском государстве было не так много бюрократических должностей, как в других мезоамериканских государствах, например, у ацтеков или тарасков.
16. Древний город Монте Альбан, представленный здесь в художественной реконструкции, когда-то занимал 6 км2 террасированных горных вершин.
Что касается этногенеза, этот термин используется, когда известную этническую группу удается в первый раз распознать на основе археологических (или исторических) данных. Мы верим, что жители долины Оахака приобрели характерные «сапотекские» черты где-то между 400 г. до н.э. и 100 г. н. э.
1920-1960 гг.: Изучение этногенеза
Первые археологи, работавшие в Оахаке, не слишком интересовались социальной эволюцией. Они, однако, были буквально очарованы этногенезом. Поскольку они знали, что в шестнадцатом веке долину занимали как сапотеки, так и миштеки, они решительно стремились идентифицировать достижения каждой из этих этнических групп.
В 19 веке многие путешественники, посещавшие долину Оахака, отмечали резные камни с нерасшифрованными иероглифами. Эти глифы привлекали внимание, поскольку отличались от лучше известных иероглифов майя, но при этом, очевидно, имели и некоторое сходство, например, в системе исчисления, в которой точка обозначала единицу, а черта – пять.
В 1920-е годы выдающийся молодой мексиканский антрополог Альфонсо Касо определил эти иероглифы как сапотекские и начал их систематическое изучение [5]. Он отметил, что сапотекская система письма отличается от систем письма других регионов, и предположил, что сапотекский календарь и письменность могут быть более древними, чем у майя. Об уровне учености Касо свидетельствует тот факт, что все последующие исследования сапотекских глифов базировались на его первопроходческих достижениях [6, 7].
Касо решил, что ключом к пониманию сапотекской письменности и цивилизации является Монте Альбан, и в 1931 году он начал там раскопки. Раскопки Касо длились восемнадцать полевых сезонов, временами под руководством его студента Игнасио Берналя или его коллеги Хорхе Акоста. Касо, Берналь и Акоста установили первую хронологическую последовательность для долины Оахака, простиравшуюся на период с 500 г. до н. э. до испанской конкисты [8]. Они открыли, что Монте Альбан был одним из первых мексиканских городов, столицей сапотекской цивилизации в течение более 1000 лет.
17. Раскопки Хорхе Акосты возле Южной Платформы на главной церемониальной площади Монте Альбана, 1946 г.