Но было уже поздно, на мониторе уже мигала красным цветом задняя часть платформы, как раз та, где находился реактор и двигатель. Следом за этим последовал сильный толчок и корабль начал беспорядочное вращение, а в иллюминаторе, при каждом обороте проскакивала поглощаемая взрывом реактора платформа.
Воздух со свистом стал вырываться из переходного люка. Аварийная система контроля герметичности сработала, практически мгновенно перекрыв проход шторкой диафрагмы, и снизив потери воздуха почти до нуля. Но это была временная мера, и Леонид не стал медлить. Взяв себя в руки, он отстегнулся от ложемента и проплыл в сторону прохода и вручную закрыл люк стыковочного узла, предварительно затащив внутрь корабля силовые кабели, которые взрывом оторвало от платформы. Именно они мешали диафрагме полностью перекрыть переходной люк и прекратить утечку воздуха.
Сильно кружилась голова, из-за потери воздуха давление внутри корабля заметно снизилось, и Леонид моментально ощутил на себе все прелести кислородного голода.
Всё пространство было наполнено воем аварийной сирены, системы жизнеобеспечения уже не могли создать во всём объёме кабины необходимое давление, было необходимо срочно надеть шлем скафандра и подключить его к системам корабля. Это была стандартная процедура действия при разгерметизации, автомат, наверняка уже подал и сигнал «S.O.S», только какой от него толк, если находишься в нескольких световых годах от своего дома?
Едва не потеряв сознание, Леонид добрался до ложемента, отцепил находящийся в изголовье шлем, и трясущимися руками натянул его на голову. При помощи клапанов и нескольких шлангов шлем соединился со скафандром.
Кремнёв, обессиленно опустился в ложемент и вновь пристегнулся. По бокам к скафандру автоматически подцепились несколько трубок. Уже теряя сознание, Леонид ощутил, как внутри скафандра поднимается давление воздуха, а он дышит свежим, насыщенным кислородом, воздухом. Спустя мгновение перед глазами всё почернело и он, потеряв сознание, провалился в сон.
* * *
Сквозь окружающую черноту в глаза пробивался ослепляюще-красный свет и писк зуммера аварийного оповещения. Леонид начал приходить в себя, никаких перегрузок больше не ощущалось, давление внутри скафандра соответствовало земному. Во всём теле была тяжесть, не было даже сил, чтобы открыть глаза, которые уже начинали болеть от яркого света, пробивающегося сквозь веки.
– Может, я вернулся к Земле? – он задавал сам себе вопросы. – А Солнце слепит меня сквозь иллюминатор. Но почему от него такой насыщенно-красный свет?
Наконец, он нашёл в себе силы и открыл глаза, за иллюминатором действительно была звезда, но совершенно непохожая на Солнце, из-за вращения корабля она то и дело пропадала из поля видимости в одном иллюминаторе и почти сразу появлялась в другом. Хоть Леонид и не мог определить расстояние до неё, ему показалось, что она меньше Солнца и светит не так интенсивно.
Надоедливый зуммер продолжал пищать, вызывая раздражение, и Кремнёв, наконец-то перевёл взгляд на монитор, нём красным пятном горело сообщение об ошибке: "Критическое состояние реактора платформы". Он попытался сбросить её, но это не удавалось, этому мешала ошибка потери связи с платформой.
Расцепив удерживающие ремни ложемента, он приблизился к силовому щиту и открыл его, после этого отсоединил разъёмы силовых кабелей, которые ранее шли с транспортной платформы. Закрыв щит, он вернулся к ложементу и включил главный рубильник.
Теперь ошибка потери связи пропала и вместо неё появилось сообщение: «Подготовка к расстыковке». Леонид запустил процедуру отхода от платформы, но она завершилась ошибкой отсутствия обратной связи от замка.
Сделав с десяток глубоких вдохов, он переключил систему управления в ручной режим. Механизмы стыковочного узла, вроде отрабатывали заданные действия, но сигнал о завершении в систему не поступал. Приходилось надеяться, что когда переходишь к следующему действию, то предыдущий этап уже полностью завершился. Леонид выполнил последнее действие и, включив маневровые двигатели, начал процедуру отхода. Корабль прекратил беспорядочное вращение и в люк что-то стукнуло и за иллюминатором, беспорядочно вращаясь, проплыл кусок платформы, приличных размеров, со стыковочным узлом.
Несмотря на то что ошибка реактора платформы была снята, зуммер продолжал раздражающе пищать, казалось, что он издаёт свои звуки изнутри готовой взорваться головы. Теперь на экране было сообщение о критическом уровне воздуха в корабле. Отключить звуковое уведомление этой ошибки не составило труда, оказалось, что достаточно было нажать кнопку сброса.