В марте 1984 года начальник разведки нашего полка получил разведданные о том, что ночью в Старое Газни должна прибыть, крупная, вооружённая группа душман, до 100 человек. Их должны встретить 25 моджахедов и отвести в горы.
Подготовка.Развед. роте поставили задачу — переодеться в форму церандоя и устроить засаду в Старом Газни. Когда эта банда пройдёт по узкой улочке, мы должны её разгромить. Конечно же, с арифметикой у наших командиров явные нелады. Их 125 вооруженных головорезов, а нас 25 разведчиков, из них человек 10, хотя и обстрелянные, но ещё малоопытные молодые бойцы.
Ночной бой на тесной газнийской улочке, зажатой между высоких дувалов, давал нам преимущество на первых порах, но ситуация могла измениться трагически. Наше дело — не обсуждать, а исполнять поставленные задачи. Получив приказ, пошёл на склад за противопехотными минами МОН-50 (50 это дальность поражения, очень мощная «штучка»). До прихода в разведку служил в сапёрной роте, и поэтому эту работу делал сам.
Потом получали форму церандоя.
Церандой — это внутренние войска Афганистана, которые выполняли и полицейские функции. Их участие в зачистках было обязательным, а так же они досматривали афганские машины на дорогах, и контролировали порядок в городах, и крупных населенных пунктах.
Они носили чехословацкую форму, из серой шерстяной ткани. На голове серая кепка, в виде цилиндра с козырьком, у которого на затылке широкая полоска, которую можно отворачивать и прятать от холода уши. Серый мундир с накладными карманами на груди, а на плечах маленькие пришитые погоны из такой же шерстяной ткани, застёгивающиеся на пуговичку.
Мундир заправляли в штаны, с прошитыми стрелками, а в широкие бренчики, заправлен солдатский советский ремень.
Переодевание, наверное, было задумано для того, чтобы если в руки душман попадёт убитый разведчик, то операцию можно свалить на церандой.
Померили серые костюмы из чехословацкой шерсти, высокие кепки с длинным козырьком и положили обмундирование в вещмешки. После обеда погрузились на свои БМПэшки и поехали в Газни на аэродром.
Ожидание.По приезде на аэродром сразу же расположились на отдых, а отцы-командиры побежали «ставить» дело. Кто-то мучительно старался заснуть, но в десанте было жарко, а под БМПэшкой очень шумно. Поэтому кто-то разговаривал, а хохлы играли в карты и тарахтели, как базарные бабы. Всю дорогу припирались друг с другом или «наезжали» на кого-нибудь, но при этом парни были весёлые и отходчивые, «великие аферисты», сало найдут из-под земли, даже в мусульманской стране, брагу поставят на чём угодно. В драке надёжнейшие союзники, на помощь придут по первому сигналу, и всё снесут на своём пути.
Я разговаривал с Пашкой из Киева, он был дембель-осенник и тосковал по дому, рассуждая вслух, куда ему податься на гражданке. Интересно рассказывал про Киев и про раздолья вокруг Днепра. Парень он был крепкий, занимался до армии штангой и каратэ, но характер у него был миролюбивый. Мне всегда нравилась его спокойная решительность.
Выдвигаемся на место.С наступлением темноты переоделись в форму церандоя. Через некоторое время погрузились в десанты БРДМов батальона охраны аэродрома, которые частенько патрулировали газнийские улочки, и поехали в город. Нам предстояло высадиться в Старом Газни, в глухом полузаброшенном районе. Духи в Старом Газни злющие и время от времени поднимали восстания, пытаясь захватить власть в городе, но каждый раз наш полк прочёсывал этот продушманский район города и восстанавливал законный порядок.
Мы долго ехали, петляя по тёмным ночным улочкам, в одном месте БРДМы притормозили и, переодетая в форму церандоя, разведрота высыпала в тёмный переулок. Техника тут же ушла. Меня поставили во главе цепочки, и мы, крадучись, перебежками по несколько человек, перебежали в следующий переулок. Фонарики зажигать категорически запрещено. Наконец-то добрались до нужного нам дувала. Вошли бесшумно внутрь и осмотрелись, справа от входа была узкая лестница наверх.
Дувал.Я стал осторожно подниматься по ней, и у самого выхода на крышу меня отодвинули к стенке. Мимо меня протиснулись два разведчика. Вслед за ними на крышу вышел и я, мы быстро обследовали все закутки. Тихо! Пусто! Дали отмашку остальным. У входа остались два человека, а все остальные поднялись наверх. Внимательно огляделись. Изучили подходы. Расставили посты.
Это был глухой район в Старом Газни, хозяева этих дувалов давно покинули эти места, а может быть, и этот мир. Вдоль одной стены дувала шла узкая улочка, которая, пересекая пустырь, выходила на широкую дорогу. Другая стена дувала выходила на пустырь, а к оставшимся двум стенам примыкали такие же дувалы.