Новая мишень понравилась всем, и огонь перенесли на него. Я тоже стрелял в ослика, но никак не мог попасть. Плотность огня была большой, но ослик стоял как вкопанный, подняв кверху длинные уши. Наконец-то его задела пуля, и он, взбрыкнув, попытался бежать, но стал валиться и упал замертво.
В это время душманы пробежали больше половины просвета. Торопливо перенесли огонь на них, но прицелится, как следует, не успевали, и они почти все перебежали в другой кишлак. Только один из духов рухнул на землю, но двое других подхватили его под мышки и уволокли из-под обстрела. Один из духов резко изогнулся в спине, но добежал до угла дувала, и скрылся. Операторы-наводчики тоже просмотрели перебежку духов, и их пушки сделали только несколько выстрелов.
Наверное, духи специально выгнали ослика, чтобы отвлечь наше внимание, но тем не менее, он реально помог им пробежать постреливаемый участок.
Прочёсывать второй кишлак не стали, а вернулись на дорогу. Через некоторое время, колона тронулась в сторону полка.
Вот такой выдался рейд в валидадскую зону, один из многих.
Обычна работа, обычного полка в Афганистане.
Сурпуль. Последний рейд
Газни. Апрель 1985 года.
Скоро мне «старому» сержанту домой, в Союз.
Только что отшумели весенние дожди. В полку готовились к серьёзной и срочной операции. Все вокруг зашевелилось. Мне обещали, что уйду в первой партии 24 апреля на дембель, и я надеялся, что меня уже не тронут, а оставят готовиться к этому долгожданному моменту.
Бунт на плацу.Новый командир роты, мягко говоря, меня недолюбливал.
Он пришёл к нам совсем недавно из ГСВГ (группы советских войск в Германии) и сразу же стал насаждать несвойственные для боевого полка строгости. Это был высокий, худощавый, средних лет капитан с жидкими и блёклыми волосами, с незапоминающимися чертами лица.
Не помню, за какую провинность, он выгнал роту в дождь на плац. Мне выпала «честь» быть правофланговым в первой шеренге.
Весенние дожди — это сущее бедствие.
Дождь несколько дней льёт, как из ведра. Одна дождевая туча сменяет другую, и так несколько дней подряд. Плац — большая лужа.
Отчаянно шлёпая мокрыми ногами, рота дефилировала, подчиняясь командам принципиального капитана.
Сапёры теряли терпение. «Да пусть он засунет свою принципиальность в задницу!» — доносился до меня злобный шёпот сквозь чмокание грязи, топанье ног и тяжёлое дыхание бойцов. В плотных рядах созрел бунт. «Давай поворачивай к роте» — злобно шипели со всех сторон. Когда по периметру плаца дошли до поворота к палаткам, я стал поворачивать к расположению роты, и вся коробка за мной. Капитан понял манёвр и крикнул мне: «Сержант, отставить! Стой! Раз! Два!» — но я продолжил поворот и ввёл роту в проулок между палаток.
«Ну, хорошо, сержант, хорошо!» — цедил он с угрозой слова сквозь сжатые зубы. Около расположения нашей роты мы остановились. Проливной дождь стучал по лицам и насквозь промокшим гимнастёркам. Капитан с недовольным видом медленно прошёл перед строем, выцеживая какие-то угрозы в мой адрес, обещая всем весёлую жизнь.
Подготовка к операции.Так вот, после завтрака находит меня капитан и с довольной улыбкой человека, наслаждающегося своей местью, приказал собираться на операцию.
— Но как же так, мне почти через две недели отправка в Союз, а операция неизвестно когда закончится!?
— Ничего, как раз к отправке вернёшься в полк.
Досада кипела в моей душе. Дембель в опасности. Полтора года по боевым операциям с коротким отдыхом в полку, и суровый быт в горах. Жизнь на грани смерти. Постоянное ожидание заветного дня, и вот, когда до него осталось 2 недели, неожиданный поворот судьбы. Спорить и просить бесполезно. Плохо скрывая раздражение, пошёл в расположение роты.
Без удовольствия стал готовиться к боевой операции. После обеда построение на плацу и проверка боеготовности. Меня и ещё одного молодого сапёра придали пехотной роте. Подальше от начальства, это хорошо. «Солдатское радио» доносило, что путь будет неблизкий, в сторону Кабула. Будем гонять банды, устраивающие налёты на армейские колонны, на дороге Кабул — Газни, под местечком Сурпуль.
Выезд.Выезд из части был назначен на 3 часа ночи. А ночи в апреле холодные и ветреные, поэтому утеплялись по полной программе — зимний бушлат и треух. В назначенное время мы с молодым сапёром пришли в автопарк, и нашли расположение нужной нам роты. Подошли к командиру роты и представились, а он указал нам БТР, в котором мы должны разместиться.
В БТРе было вполне просторно, кроме нас, было ещё 3 пехотинца, и мы, расположившись поудобнее, легли досыпать, не дожидаясь движения колонны. Ещё не начинало светать, а БТР уже понёс нас сначала по долине Сарде, а потом по горной дороге, унося подальше от родного полка. Когда подъезжали к Газни, я вылез на броню. Начинало светать, и с удовольствием любовался силуэтом старинного восточного города с гранёными минаретами на фоне фиолетового хребта и начинающего синеть неба. Настроение было самым благодушным, и когда, Старое Газни скрылось за поворотом, снова спустился в десант досыпать. Самый лучший способ приблизить дембель: чем больше спишь, тем ближе к дому.
Подрыв.