Я лежал, решив никогда уже больше не подниматься. И даже не двигаться. Просто слиться с асфальтом. Все же любопытство взяло верх и заставило меня поднять голову. Грузовик все так же стоял там: вполне обычный грузовик на вполне обычной стоянке. Что же он для меня придумал? Может, порвать цепями, привязав между грузовиков? Или какое-то более ухищренное наказание? Нечто непостижимо хмурое было в этой машине, походившей на катафалк.
Внезапно меня осенила сумасшедшая мысль: бежать! Но сама фантазия о бегстве вызвала такой острый приступ тошноты, что я выплеснул на асфальт изрядную порцию проглоченного пойла.
Отжавшись от асфальта, я встал, вытер рот и подул на ободранные ладони. Краем сознания понял, что то же самое у меня с коленями, но сейчас было не до этого. Передо мной явился призрак Ле Люпа. Он присел передо мной на корточки, промокнул мои ссадины перекисью водорода и залепил пластырем саднящие колени. Так, наверное, приводят в чувство самоубийцу-смертника, даже если казнь назначена на завтра.
— Тук-тук, я твой друг, — постучал я в дверцу машины. Закрыв глаза, я выбил условный сигнал по кабине. — Шаловливые кулачки…
— Это Сэм? — послышался грубый мужской голос. — Мне нужен только Сэм.
— Это Сэм, — отозвался я.
— Тогда залезай, — распорядился водитель.
Я вскарабкался по ступенькам и распахнул дверь. Лицо водителя зарылось в карту, как в тот раз, в лесу, во время моего неудачного побега. Но это был совершенно другой человек. На нем была кепка-бейсболка с дырочками для вентиляции, просторная летная куртка и на лице — аккуратный газончик бороды и усов. И было в нем еще что-то неестественное, чего я не мог определить.
— Ле Люп здесь? — Я показал на шторку, за которой прятался спальник.
Водитель повернулся, и лицо его дрогнуло.
— Так ты — Сэм? — недоверчиво спросил он.
Я кивнул, не спуская глаз с занавески, точно из-за нее в любой момент как чертик мог выпрыгнуть Ле Люп.
— Тот самый, что был святым?
Я снова кивнул, уже начиная сомневаться: а был ли здесь Ле Люп, и кто вообще ждал меня на этой удаленной стоянке.
Может, этот парень должен был отвезти меня к нему, поближе к месту, где прячут тела.
— Так что, поехали? Покончим с этим поскорее. — Я уставился на прошитые толстые перчатки автомобилиста, державшие карту.
— Да, сейчас. — Он кивнул опять на меня. — Что-то с тобой не то. Ты не можешь быть Сэмом. Так не работают профессионалы.
— О чем ты? Я профессионал. Я лучший!
— Тогда ты не с того начал. «Ну что, поехали?» — не лучшее начало для прелюдии.
— Ах, так, значит, это я тебя должен трахнуть первым?
— Вот видишь — ты не Сэм. Я так и знал.
— Я Сэм, черт возьми! Да, я немного поддал, но это почти выветрилось по дороге. И до сих пор у меня все получалось прекрасно и на поддаче. Так что не будем рассусоливать, может, отодвинемся куда в сторону?
— Ладно, — ответил он и забросил ногу на ногу — жест, совершенно неприемлемый для дальнобойщика. — Поедем, но как только я смогу убедиться, что ты настоящий Сэм. Ты уже четвертый, которого мне подсовывают. Я потерял надежду встретиться с настоящим. — Он закрутил головой, придирчиво рассматривая меня. — Мне сказали, Сэм заболел.
— Говорю тебе, я — Сэм. Я — и больше никто! — выкрикнул я, чувствуя приближающуюся истерику.
Водитель кивнул, сузил глаза в щелочки и почесал бородку.
— Ладно… — сказал он как человек, который долго рассматривал абстрактную картину и вот наконец решил «понять» ее. — Скажи мне, в таком случае, где твои локоны?
— Мои локоны? — Я машинально потеребил бритый затылок. Видимо, один из моих старых обожателей не узнал меня в новом обличье. — Да, у меня были пышные золотые локоны, — вздохнул я. — Были, у Святой Сарры.
— Святая Сарра? — Он стал смеяться. — Надо же…
— Так ты повезешь меня к Ле Люпу или нет? — разозлился я и сел на металлический пол, уже не чувствуя сил двигаться. Плечи мои затряслись от рыданий. — Не хочешь — не вези. Мне все равно…
— Ты уверен, что надо ехать к Ле Люпу? — отчего-то вдруг смягчился водитель.
— А куда еще?
— Может быть, — продолжал он загадочным тоном, — домой?
— Разве ты не хочешь домой? — послышался другой голос. — Из спальника вылезла Пирожок — та самая Пирожок, из «Голубятни». Она выглядывала из-за отодвинутой шторки в полном облачении японской гейши.
Я встряхнул головой, подумав: «Господи, что за дурь подсунул мне Стейси?».
— Ну, Пирожок, ты убедилась? — спросил водитель, чей голос из мужского вдруг превратился в женский.