В феврале 1870 года Сара играет в пьесе Жорж Санд «Другой» на тему женской измены, которую ставит сам автор. Сара исполняет роль молодой женщины, невинной и простодушной. Теофиль Готье так описывает ее: «Она молода, прелестна, отличается целомудренной и вместе с тем смелой наивностью, как истинная девушка, которая ничего не ведает, ничего не боится и ни в чем не может себя упрекнуть». Публика хорошо принимает пьесу, но политическая обстановка все ухудшается, надвигается война, и вскоре будет уже не до развлечений.
В самом деле, к весне нарастает напряжение между Францией и Пруссией, после того как один из Гогенцоллернов при поддержке испанского правительства выдвинул свою кандидатуру на испанский трон. Франция смотрела на это отрицательно, однако сдержанные позиции Вильгельма I и Наполеона III отодвигают на время перспективу войны и даже приводят к снятию кандидатуры Гогенцоллерна. Но общественным мнением манипулирует пресса, а Национальное собрание введено в заблуждение фанфаронством военных. Публикация депеши из Эмса, подтверждающей отказ принца Гогенцоллерна от испанского трона, — но в каких высокомерных и унизительных для французского правительства выражениях! — взбудоражила общественное мнение, искусно подогреваемое прессой и политиками. Когда руководители французской армии заверили, что армия готова вступить в войну, политики охотно поверили им. В действительности Франция была не в силах противостоять Пруссии, продемонстрировавшей свою военную мощь на Всемирной выставке 1867 года, представив пятидесятитонную пушку Круппа. Между тем 19 июля 1870 года Франция объявляет войну Пруссии, даже не удостоверившись в поддержке своих европейских союзников. Вскоре французская армия была оттеснена, потом разбита, и почти все битвы происходили на французской земле. Эльзас и Лотарингия были оккупированы, маршал Базен окружен в Меце. Подавленная численным превосходством прусской армии и мощью ее артиллерии, французская армия потерпела поражение в Арденнах, при Седане, где Наполеон III капитулировал 2 сентября 1870 года и сдался в плен. Как только стало известно о разгроме, 4 сентября с балкона парижской ратуши была провозглашена Третья республика. Армия оставалась мобилизованной под командованием генерала Трошю, главы «Правительства национальной обороны». Прусские войска подошли к воротам Парижа и осадили столицу.
С самого начала военных действий Сара Бернар отправила свою семью в Гавр. Сама она вместе с госпожой Герар осталась в Париже. Охваченная глубоким патриотическим чувством, она ищет возможность приносить пользу. Узнав, что театр «Комеди Франсез» расположил в своих стенах что-то вроде госпиталя, она тотчас просит у вновь назначенного префекта полиции — а им оказался не кто иной, как виконт де Кератри, ее бывший любовник, — разрешения устроить в «Одеоне» так называемый полевой госпиталь. Сара развивает бурную деятельность: приближается зима, и она собирает продовольствие и одеяла, обращается ко всем своим знакомым, чтобы получить необходимое, привлекает добровольцев в ожидании первых раненых. Ротшильды доставили ей вино и водку, Менье — пятьсот фунтов шоколада, Феликс Потен — рис, сардины, изюм и чечевицу; она доходит до того, что отбирает у виконта де Кератри пальто на меху, чтобы отдать солдатам!
Когда бои приближаются к стенам столицы, раскладные кровати заполняют весь театр — ложи, сцену и зал, готовясь к поступлению десятков раненых. Сара играет сестру милосердия с беззаветной самоотверженностью и дежурит у изголовья раненых по две ночи кряду. Но зима 1870 года выдалась ужасная, и шестьдесят коек «Одеона» вскоре были заполнены. Продовольствия не хватало, осажденные парижане голодали и вынуждены были есть кошек, крыс и даже животных зоопарка; жгли все возможное, чтобы не умереть от холода. Показатель смертности города удваивается за несколько месяцев, настолько население было ослаблено лишениями. Резкий холод вызывает увеличение легочных заболеваний. Начиная с января усиливается обстрел Парижа, Сара становится свидетелем дантовских сцен агонии на улицах, которые врезаются в ее память. Обитатели «Одеона» находят тогда убежище в подвалах театра. Когда от холода полопались трубы и театр вдруг стала заливать вода, пришлось покинуть помещение и эвакуировать людей. Тяжелораненых перевели в Валь-де-Грас, а Сара с выздоравливающими в ожидании перемирия расположилась в большой реквизированной квартире на улице Тэбу.
Во время осады она проявила свою неукротимую энергию, смелость, благородство, патриотизм и самоотверженность, оставшиеся в памяти парижан. Сара Бернар не принадлежала ни к какому политическому движению, ее совсем не интересовали и социальные требования той эпохи, но она бесспорная пацифистка, а после этой войны становится ярой и стойкой противницей Германии. И если в своей книге она рассказывает об ужасах войны, свидетельницей которой ей довелось быть, то для того, чтобы вернее разоблачить ее:
«Ах, жестокая несправедливость войны! Гнусность войны! Неужели нам так и не суждено дожить до того момента, о котором все мечтают, до того времени, когда не будет войн! Когда любой монарх, задумавший развязать войну, будет немедленно свергнут и брошен в тюрьму как злодей! Неужели нам так и не суждено дожить до того времени, когда образуется всемирное сообщество, где народ каждой страны будет представлять мудрец и где будут обсуждать и уважать права человека!»
28 января 1871 года Париж капитулировал. После выборов в Законодательное собрание Правительство национальной обороны расположилось в Версале — признак недоверия к столице, которая резко изменилась в результате деятельности Османа: богатые кварталы на западе и народные кварталы на востоке. Чтобы вызвать взрыв гнева, оказалось достаточно нескольких неуместных мер нового правительства, например отмены отсрочки платежей: дабы удовлетворить собственников, три срока арендной платы, приостановленные во время войны, подлежали немедленному исполнению. Кроме того, упразднено было ежедневное денежное довольствие солдат национальной гвардии и им приказали сдать оружие. Однако войска, отправленные 18 марта в Бельвиль и на Монмартр, чтобы забрать находившиеся там пушки и ружья, стали брататься с народом. И тотчас в обстановке народного энтузиазма и политического возбуждения была провозглашена Коммуна. За семьдесят дней было выпущено семьдесят газет, люди сплачиваются, появляются муниципальные столовые, символом объединения коммунаров выбирают красное знамя.
Но Сара при рождении Коммуны не присутствует. После подписания перемирия она сразу же покинула город, отправившись на поиски своей семьи, которая по решению матери нашла приют в Бад-Гомбурге, маленьком немецком курорте, где Жюли имела обыкновение проводить время вместе со своей сестрой Розиной. Когда Сара узнает, что ее близкие поселились у врага, она, охваченная стыдом, пытается сдержать ярость, думая лишь о том, как бы привезти их обратно во Францию. 4 февраля вместе с мадемуазель Субиз, учительницей своего сына, она пускается в путь по дорогам опустошенной страны. Такое решение не лишено было смелости, и одну главу мемуаров она посвящает своим железнодорожным приключениям, рассказывает о минутах гнева и приступах лихорадки, подчеркивает свою невероятную решимость и антинемецкие настроения, дополняя, таким образом, портрет ярой и героической националистки. Путешествие должно было продлиться три дня, но займет одиннадцать, и актриса, отыскав родных, вместе с ними возвращается в Париж, чтобы снова поселиться в своей квартире на Римской улице.
Столица все еще находилась во власти революционного смятения. Сара встречается с журналистами: у Эмиля де Жирардена, которого знает уже многие годы, она познакомилась с Леоном Гамбетта, а также с Анри де Рошфором и Полем де Ремюза, оба они журналисты и писатели. Не разделяя политического и социального порыва того периода, она решает уехать в Сен-Жермен-ан-Лэ, ибо жизнь в Париже, по ее словам, «сделалась невыносимой». Надо сказать, что префектом полиции, назначенным Коммуной, был некий Рауль Риго, с которым у нее сложились не лучшие отношения после того, как перед войной она откровенно сказала ему, причем, вероятно, без особого такта, все, что думала о пьесе, которую тот прислал ей в надежде, что она согласится играть в ней. Мало того, теперь уже регулярная французская армия осаждает город на глазах у немцев и патриотический героизм не в моде. Из Сен-Жермена, где укрылась значительная часть жителей столицы, видны были языки пламени, пожиравшего город; Сара называет коммунаров «яростными безумцами». Ее заботы скорее галантного толка, нежели политического: ей оказывает услужливое внимание обворожительный капитан О’Коннор, ирландский аристократ, служивший во французской армии, которого она похитила у своей младшей сестры Режины. Театры закрыты, и Сара не получает никакого жалованья, зато по-прежнему остается любовницей банкира Жака Штерна, который содержит ее и помогает избежать нужды маленькому семейству.