========== Попытка 5. Сиди тихо и не высовывайся ==========
Тёплый апрельский вечер всю дорогу сопровождал нас невероятным ароматом свободы и цветущих деревьев. Я была почти уверена, что родилась нервным и серьёзным человеком, который двадцать четыре часа в сутки напряжён и чем-то взволнован, но всю дорогу мы с Тёрнером беспечно хохотали над сложившейся ситуацией и его многострадальным глазом. У каждого дома были разбросаны цветущие вишнёвые деревья, дорога была свободна от вечно снующих автомобилей, а мы шли плечом к плечу и не переставали смеяться. Это был удивительный момент лёгкости: словно мне удалось отпустить всё напряжение, тяжелейшим грузом повисшее на моей шее.
Я была нисколько не удивлена, увидев ухмылку на лице Тёрнера, когда он узнал о том, что моей матери нет дома.
— Меня твоя роза не интересует, — отвечаю я и закатываю глаза. — Ты лучше поливай её для Стефани.
— А она любит с шипами или без?
— Главное, чтобы стебель был прочным.
— Она и от моего стебля, и от бутона в восторге будет.
Со звонким хохотом спешу в спальню мамы, чтобы взять аптечку. Он остаётся в моей комнате, а когда я возвращаюсь, то вижу, как он достаёт из шкафа мой розовый бюстгальтер. Брови в изумлении подлетают вверх. Я мгновенно оказываюсь рядом, выхватывая его из шаловливых рук Тёрнера.
— Ты что творишь? — изумленно кричу я и бросаю на кровать аптечку, пряча бюстгальтер обратно в шкаф.
Майкл ухмыляется.
— Неплохой размерчик, конечно, мне нравится, когда побольше, — он садится на край кровати и складывает руки на груди. — Но и так пойдёт.
Под его прямым взглядом чувствую себя так, будто на мне нет ни рубашки, ни бюстгальтера. Чёртов Тёрнер!
Нервно сглотнув, я медленно подхожу к нему и беру аптечку в руки, становясь между его разведенных ног. Если бы я знала, сколько нервов у меня отнимет процедура обработки его ран — не тащила бы с такой уверенностью сюда этого придурка. Майкл шипит, уворачивается от моих прикосновений, укладывает свои ладони на моей заднице, играется с моими волосами и делает все для того, чтобы вторая гематома чудеснейшим образом вдруг нарисовалась под его левым глазом.
— Слушай, а может, к черту Стефани? — говорит он, когда касается большим пальцем моей нижней губы.
Отдернув его руку от своего лица, раздражённо вздыхаю и смачиваю вату перекисью, чтобы обработать его губу. Я напряжённо молчу, пока он прожигает меня прямым взглядом.
— Влюбись в меня, — вдруг говорит Тёрнер.
Рука замирает в паре миллиметров от его губ. На его лице уже не играет улыбка, лисий взгляд становится серьёзным, — он не шутит. Сердце пропускает удар.
— Ты с ума сошёл? — спрашиваю, выдавив из себя улыбку.
Майкл пожимает плечами и берет мою руку в свою, прижимая вату к своей губе. Прикосновение заставляет мои и без того пылающие щеки вспыхнуть с новой силой, но я уверенно держусь и с силой надавливаю на его рану, так, что парень выпускает тихий вздох. Подняв на меня взгляд своих зелёных глаз, Майкл подмигивает. Выглядит это забавно, учитывая его травму.
— Всё. Готово, — с довольной ухмылкой говорю я, выбрасываю вату, закрываю аптечку и отхожу от Тёрнера, чувствуя, как с расстоянием становится легче дышать.
Словно его присутствие сдавливало мою грудную клетку и перекрывало ход кислорода.
— А потом, когда влюбишься, не говори, что я тебя не предупреждал, — говорит он.
Я оборачиваюсь, услышав скрип кровати. С губ моих слетает смешок: этот наглец уже забрался на мою кровать, будто он её хозяин, и с нахальной улыбкой обнимает мою подушку. Смотрю на его скрещенные ноги, подавляя сумасшедшее желание стащить эту тушу со своей кровати. Вместо этого стою, как ошалелая, над ним и не знаю, куда себя деть. Каждое его заявление превращает меня в беспомощного испуганного оленя на ночной трассе.
— Что мы будем делать со Стефани? — складываю руки на груди, смотря на него сверху вниз.
Майкл тянется рукой к другой моей подушке и подкладывает её под голову, прикрывая глаза.
— Хоть наша кошечка и не ручная, материнский инстинкт есть у всех, — он открывает глаза и ухмыляется.
Это поднимает волну непонимания в моей душе. Сажусь на кровать в турецкую позу, подперев голову руками и прямо уставившись на Майкла.
— К чему это ты клонишь?
— Завтра в школе буду играть жертву, что непонятного?
— Ты? — скептично выгибаю бровь и усмехаюсь. — Играть жертву? Никто не поверит.
— Мне плевать, я вотрусь к ней в доверие и стану её другом. Теперь это не твоё дело, малышка, а моё. Если эта дикарка не окажется в моей постели в течение недели, я… хотя нет, невозможно. Никто не может устоять перед Майклом Тёрнером.
Засмеявшись во всё горло, кидаю в парня одну из своих многочисленных подушек. Только придурки говорят о себе в третьем лице!
Но как только Майкл отвечает мне тем же, завязывается перепалка, а уже через пару мгновений вся моя небольшая комната наполняется нашим заливистым хохотом. В ход идёт даже мой плюшевый медведь, прилетевший точно в рассеченную губу Тёрнера, и парень шипит от секундной боли. Воспользовавшись моим замешательством, Майкл хватает меня за запястья и бросает на подушки, нависая надо мной сверху. Близость его тела и зелёные глаза, прожигающие насквозь, заставляют мой хохот немедленно сойти на нет.
— Что такое, О’Нил, уже не так весело? — шёпотом спрашивает Майкл, проводя ладонью по моей пылающей щеке.
Поддавшись его ласке, обвиваю его шею руками и притягиваю парня ближе к себе. Когда до наших лиц остаётся пару дюймов, а он, наконец, замолкает, пылко шепчу:
— А если я в тебя влюблюсь?
Тёрнер обескураженно открывает рот: это и позволяет мне воспользоваться моментом и перевернуть его на спину, оказываясь сверху на Майкле и хватая его за запястья так, чтобы он не мог вырваться. Он вскидывает голову, заливисто рассмеявшись. В уголках его глаз уже блестят слезы от неконтролируемого хохота, когда он говорит:
— Глупая Сара, ты уже в меня влюбилась.
Наступает моя очередь терять дар речи. Но немой ступор длится недолго, поскольку по всему дому вдруг раздаётся короткая трель дверного звонка. Мы переглядываемся, и я немедленно слезаю с Тёрнера, чувствуя нарастающую панику.
— Это Стефани, — шепчу в ужасе и хватаю парня за руку, пытаясь поднять его со своей кровати. — Давай же, прячься в шкаф!
Майкл хмурится и встаёт, выглядывая в окно.
— Никого не видно, но и прятаться я не собираюсь.
— Ты хочешь затащить Стеф в постель или нет? — рявкаю я и вздрагиваю от очередного звонка. — Сиди тихо и не высовывайся.
Повисает недолгая пауза. Наконец, недовольно щёлкнув языком, Тёрнер послушно следует к моему шкафу, — к счастью, он достаточно вместительный для такой туши. Убедившись, что Майкла не видно, я поправляю волосы, выдыхаю и спешу на первый этаж, чтобы открыть дверь. Нежданной гостьей, к огромному сожалению, оказывается Стефани.
— Ты в порядке? — спрашивает она и заходит в дом. — Могла бы и предупредить, вообще-то.
Замечательно, и о чем же предупредить?
Потупив взгляд, пытаюсь подобрать слова, но Стеф не даёт потоку лжи и оправданий вырваться наружу, подойдя ко мне вплотную и приложив ладонь к моему лбу. Прекрасно, Дерек и Кэнди сказали ей, что я заболела.
— Да ты вся пылаешь! — воскликнув это, она хмурится и уходит на кухню.
Я послушно следую за ней. Ещё бы я не пылала после такого жаркого вечера в одной кровати с Тёрнером! Когда я появляюсь в проходе, девушка обводит меня скептичным взглядом и усаживается на столешницу, свесив длинные ноги.
— Позже принесу тебе грелку и джем из клюквы. Может, не пойдёшь завтра в школу? Как ты так резко? Все ведь было нормально.