— Майкл, — я отправляю ему уничтожающий взгляд и толкаю парня в грудь. — Что ты несешь? Ты можешь сказать мне, чёрт подери, она повелась?
— Ты скучная, — он надувает губы, ткнув меня указательным пальцем в щёку. — Мне хватило пяти минут, чтобы надавить на жалость, рассмешить её, загладить вину, извиниться и договориться поболтать обо всем в кафетерии после третьего урока.
Ошеломлению моему нет ни конца, ни края. Делаю несколько шагов назад и нервно сглатываю. Их разговор длился четыре минуты. Четыре, мать его, минуты. Даже не пять. Он что, монстр? Он ненормальный! Как он это делает, как, как?! Может быть, Стефани согласилась поговорить с ним лишь для того, чтобы навалять ему при свидетелях?
— Что ты так уставилась? — он рассекает воздух ладонью перед моим лицом и ухмыляется, осознав причину. — Ну, не волнуйся, маленькая, я буду уделять вам внимание поровну. Меня на всех хватит.
— Фу, замолчи. Ты всего лишь выполняешь свою работу.
— Любая работа должна оплачиваться, ты помнишь? Натурой мне подойдёт. Твоей, Стефани, неважно.
Игривый блеск зелёных глаз на утреннем весеннем солнце раздражает меня ещё больше, чем его юмор и манеры. Вернее, их отсутствие. Поэтому я лишь в очередной раз толкаю Тёрнера в грудь и, прижав к себе рюкзак, спешу направиться в школу. Ничего не говорю и не оборачиваюсь, только и думая о том, что взбесило меня больше: то, что Стефани повелась на него или то, что ему не составило никакого труда уговорить её дать ему шанс?
***
Все три урока вместе с никчемными короткими переменами я сижу, как на гвоздях, не в силах сосредоточиться на чем-то одном. Ещё больше меня раздражает тот факт, что со Стеф у нас не совпадают занятия, более того, у нас даже не выходит пересечься на этажах. Поэтому мысли о том, что она может сейчас развлекаться где-нибудь в подсобке с Тёрнером, не оставляют меня в покое с самого утра. От нервного ожидания все мои карандаши оказываются сломанными пополам, а когда звенит долгожданный звонок с физики, я, не дослушав домашнее задание, хватаю свои вещи и несусь в кафетерий, дабы убедиться в том, что Майкл не солгал, а они действительно «просто поболтают».
В конце концов, это всего лишь любопытство и лёгкое волнение за лучшую подругу вкупе с чувством вины. Я переживаю за Стефани. Да.
— Сара! — голос Люка, так некстати прогремевший где-то за моей спиной, заставляет меня затормозить у стола раздачи.
Я оборачиваюсь к Морингу, натягиваю на лицо улыбку и вдруг вспоминаю, что они вместе со Стефани ходят на литературу.
— Стеф была на уроке? — с ошалелым видом спрашиваю я, рыская испуганным взглядом по знакомым и не очень лицам в кафетерии.
На большой перемене он превращается в бешеный жужжащий улей. Но мне нужна всего одна хитрая пчела, намеревающаяся опылить очередной цветочек.
Люк задумчиво потирает подбородок, пока я переминаюсь с ноги на ногу. Желание заехать в него яблоком возрастает с каждой секундой, в которую он молчит, но Моринг, наконец, кивает, вызывая в моей душе целую волну облегчения.
Боже, неужели так трудно было просто кивнуть?!
— Сара, послушай, я тут хотел предложить тебе сходить…
В эту секунду в кафетерий входит Майкл в сопровождении своей свиты. Первый порыв броситься к нему прерывается сощуренным взглядом Тёрнера, направленным точно не в мою сторону. Проследив за ним, я замечаю одиноко сидящую у окна Стеф. Она вздыхает и пыхтит, переписывая что-то из учебника в тетрадь, когда Майкл, похлопав своего приятеля Стива по плечу, с самодовольной улыбочкой направляется к ней. Широко раскрыв рот, я наблюдаю за тем, как он подсаживается к девушке и, смеясь, выхватывает из её рук тетрадь. Стефани отвечает ему недовольной миной, тянет к нему руку, и когда Майкл поднимает её тетрадь слишком высоко над головой, Уильямс начинает смеяться вместе с ним. Их заливистый хохот заставляет что-то неприятно кольнуть в груди.
Зря я всё это затеяла. Тёрнер только начал с ней сближаться, а Стеф уже и не думает обо мне. В смысле, я действительно волнуюсь о нашей дружбе. А этот придурок пусть хоть весь Сентфор перетрахает.
—… и билеты уже почти все раскупили, так что я подумал, что если ты согласишься, будет очень здорово. Я бы мог зайти за тобой завтра в шесть, например.
С трудом оторвав взгляд от этой чёртовой парочки, я нервно оборачиваюсь к Люку. Твою мать. Он что, всё это время что-то говорил?! И что он, черт подери, нёс моему затылку?
— Ага, будет круто, — рассеянно отвечаю я, хлопаю его по плечу и спешу подобраться к тылу врага.
Самый близкий к ним стол занят какими-то панками. Вся моя нерешительность прерывается рукой Тёрнера, потянувшейся к волосам Стефани, и я с безумной улыбкой подсаживаюсь к компании парней и девушек с ирокезами и в кожаных куртках, — так, будто я знакома с ними всю жизнь.
— Привет, ребята, как настрой? — я стараюсь быть дружелюбной и не смотреть им в глаза, в то время как они прожигают меня недоуменными взглядами, и, к счастью, молчат.
Это позволяет мне услышать обрывки фраз с соседнего столика и даже распознать голос Майкла из сотен галдящих старшеклассников.
— Ты должна мне, забыла? — тон его вовсе не такой, каким он пользуется при общении со мной.
Я ошеломленно открываю рот и придвигаюсь ближе, по-прежнему игнорируя вопросы в глазах неформалов. Ну, что они мне сделают? Изобьют за школой? Не страшно. Страшнее то, что Стефани в очередной раз смеётся, вскинув голову.
— Я подумаю. А теперь проваливай. Я жду свою подругу, — в этот момент Стеф оборачивается, вдруг встречаясь с моим испуганным взглядом. — О! Сара. А я как раз говорила о тебе. Что ты там делаешь?
Чувствую себя напуганным зверьком в зоопарке, вжимая шею и метаясь испуганным взглядом по всем столикам в кафетерии. Майкл смотрит на меня, как на идиотку, а у меня три секунды на то, чтобы выкрутиться.
Поэтому я похлопываю по спине одного из перекачанных панков, что сидит рядом со мной, и встаю из-за стола.
— Было приятно пообщаться, Карл, — с улыбкой говорю я и киваю удивлённым старшеклассникам, что наверняка уже думают о грядущем жертвоприношении с моим участием. Этим же занимаются панки, да? — Ещё увидимся, да? Мне пора.
Стараясь как можно скорее и дальше удалиться от них, я вдруг слышу с обидой брошенное в спину:
— Я, вообще-то, Мэйсон.
Майкл взрывается хохотом, а Стефани обводит меня недоуменным взглядом. Когда я, наконец, оказываюсь возле их стола, то ещё долго не решаюсь сесть. Словно бы вмешиваюсь в чужое свидание, и от мысли об этом мне становится ещё паршивее.
— Привет, — с неловкой улыбкой бормочу я и, наконец, сажусь рядом с Майклом.
Тёрнер мгновенно кладёт руку на спинку моего стула, отчего кажется, что он меня обнимает. Едва сдерживаюсь, чтобы не заехать ему по лицу, но Стеф сейчас сосредоточена исключительно на моей ладони, лежащей на столе. Потому что в следующую секунду я испуганно вздрагиваю, когда её пальцы вдруг сжимают мои.
— Сара, помнишь, я тебе рассказывала, что вчера разукрасила личико одному придурку? Познакомься, вот этот придурок, — она с улыбкой кивает на Майкла, и он всем телом поворачивается ко мне.
— Очень приятно, — говорит он, сияя своим фингалом и протягивая мне руку, которую я неуверенно пожимаю. — Лучший придурок в жизни Стефани Уильямс.
Стеф закатывает глаза, отправляя в рот соломинку картофеля-фри, а я чувствую, как сердце пропускает удар. Лучший придурок в жизни Стефани Уильямс, значит. Миленько.
— Не обольщайся, Тёрнер, — будто прочитав мои мысли, отвечает подруга. — Если я тебя простила, это ещё ничего не значит. Заруби себе на носу. Мне нравятся девушки.
На этих словах Стеф сильнее сжимает мою руку, заставляя меня поперхнуться воздухом. Майкл не отрывает взгляда от этой дикой картины, и, боже мой, как же мне хочется сейчас залезть в его черепную коробку и прочитать всё, что он думает об этом. Немая сцена эта продолжается недолго, потому как девушка с усталым вздохом снова обращается к Тёрнеру.