Алегра, кажется, немного напугана. Она кривит лицо в гримасу «сейчас я зареву».
Милан. Ты слышишь, что я говорю?
Алегра кивает головой.
Милан. Так что же ты не отвечаешь???
Алегра могла бы уже заплакать и тем самым решить проблему, но слезы никак не хотят течь.
Милан. И что ты вообще делаешь дома? Почему ты не в школе?!?
Алегра. Мама сказала…
Милан. Ты больна? Если больна, то перестань скакать!
Алегра. Я не больна! У меня аллергия…
Милан. Если ты не больна, то марш в школу!
Вот, слезы, наконец, потекли. И, разумеется, хныканье.
Алегра. Мне мама сказала!
Игнятович. Милан, сынок, не надо так…
Милан. Папа, не вмешивайся! Алегра, быстро собирай свои вещи и отправляйся к себе в комнату!
Это, похоже, подействовало. Алегра собирает вещи.
Игнятович. Сынок!
Милан. «Сынок»! При чем здесь «сынок»? Ты хоть знаешь, что она тут пела?
Алегра. Я знаю!
Милан. Тебя не спрашивают!
Игнятович. Понятия не имею. Английского я не знаю.
Игнятович считает, что этот факт достоин похвалы.
Алегра. А я знаю. На отлично!
Милан. Алегра! Что я тебе сказал?
Игнятович. Вот и прекрасно. Переведи дедушке, детка …
Милан. Папа…
Алегра. Хочу ЗАНЯТЬСЯ С ТОБОЙ ЛЮБОВЬЮ!!!
Игнятович. Как-как детка?!
Милан саркастически смеется.
Милан. Ну, видишь?
Алегра. Видишь, я знаю!
Милан. Ничего ты не знаешь.
Алегра. Знаю. Знаю! Мама мне объяснила! Это когда люди занимаются сексом…
Игнятович. Милан, сынок… Рановато для таких вещей!
Милан. А почему ты это МНЕ говоришь?
Игнятович. Так скажи Даде. Она твоя жена.
Алегра. Папа не может говорить маме ничего!
Тут Милан не выдерживает. Он буквально рычит, подчеркивая каждое слово.
Милан. МАРШ В СВОЮ КОМНАТУ
Алегра, наконец, замолкает. Она держит в руках свой маленький плеер, диски, какие-то вещи розового цвета, и, шаркая ногами в домашних тапках, повесив голову, плача, но не очень, через силу, направляется к себе в комнату.
Милан. Быстрее. И без единого звука.
Алегра лишь чуть-чуть ускоряет темп. Но даже этого достаточно. В конце концов она покидает кухню. Милан глубоко вздыхает, садится. Обхватывает голову руками, опираясь на локти, один из которых, пострадавший, снова начинает болеть. Лицо Милана искривляется от боли, он хватается за локоть.
Милан. Кажется, я сломал локоть.
Игнятович, как это только что делала Алегра, собирает свои вещи.
Игнятович. Ох, еще и это. Что с тобой, зачем было так кричать. Она же ребенок.(Направляется в сторону двери из кухни.) А про те деньги забудь. Они на срочном вкладе. (Выходя, добавляет, обращаясь к самому себе.) Надо же, весь день мне испортил.
Милан смотрит вслед отцу. Весь в сомнениях.
Затемнение
Маленькая квартира Жанны. Это очень просто обставленная квартира одинокой женщины, во всем отличающаяся от квартир других героев. Низкие потолки, немного мрачновато, шведская мебель, никаких излишеств и украшений, ничего свидетельствующего о том, кто здесь живет. Всего одно кресло, или односпальная кровать, или только стол и стул. Жанна тоже принадлежит к мелкобуржуазному слою, как и все остальные персонажи, одни по рождению, другие благодаря браку, третьи внедрившись в него насильно; все, кроме Надежды, которая не принадлежит ни к чему. Но Жаннина буржуазная квартира, в которой она выросла, квартира с большой библиотекой (унаследованной или украденной во время революции), с пафосной архитектурой (высокие потолки и двустворчатые двери), с коллекцией плохих картин (подарки авторов) осталась маме, что совершенно нормально, и Жанне это в сущности абсолютно безразлично. Ей квартира нужна только для того, чтобы переодеться, выспаться, иногда что-нибудь поесть. Правда, сейчас посреди комнаты стоит тот самый огромный мамин чемодан, который, где и как его не поставь, все равно мешает. Из крошечной ванной комнаты, в которой теоретически они не могли бы и поместиться, протискиваясь друг за другом, выходят Жанна и ее мама. Госпожа Петрович, Жаннина мама, в домашнем халате, с мокрыми волосами, с размазавшимися бровями дрожит. Жанна полотенцем вытирает ей волосы, грубо, движениями, выдающими отсутствие опыта общения с детьми и стариками.