Затемнение
Терраса в доме Фредди, большой стол накрыт на шестерых, много еды, которую никто не ест. На этой террасе, да и во всей драме, похоже, у всех какие-то проблемы с едой: Даде есть противно, Жанна и Фредди не едят в принципе, Макс после своего легкого инсульта сидит на диете, у Милана нет аппетита, но зато он много пьет, а Надежда, как правило, перед тем как пойти в какую-нибудь компанию, поглощает солидный обед. Потому что с тех пор как она с Максом, она всегда к концу ужина остается голодной. Так что никто ничего не ест, только время от времени что-нибудь пьет. Тем не менее, поверите вы или нет, это дружеский ужин. Вечер очень приятный, Дада вчера сказала правду, сейчас не меньше двадцати пяти градусов. Небо ясное, красивое, видна каждая звезда.
Фредди. Почему никто ничего не ест? Для кого я заказал столько еды?
Этим летом Фредди сделал операцию. У него коллаген во рту и натянутые веки. Выглядит он как чудовище. Надежда может и положила бы себе что-нибудь, но ей не хочется выделяться. Она колеблется.
Милан. Я, может быть, выпил бы еще немного вина…
Фредди. Бутылка перед тобой. Наливай сам.
С этого момента и дальше Милан наливает себе сам.
Дада. И, Макс, когда вы выходите? Я имею в виду, вы поправились?
Макс. Полностью.
Жанна. Причем невероятно быстро, просто чудо какое-то!
Макс. Конечно, мне очень повезло. В том смысле, что я вовремя обратился, важна была каждая минута. Вот, пусть вам Жанна подтвердит мнение консилиума — если бы я приехал чуть позже, то все…
Жанна. … было бы кончено.
Дада. Ужас. Но откуда вы узнали, как вы почувствовали, что вам грозит? Все-таки это инсульт!
Макс. Легкий. Легкий инсульт. Да вот так, просто почувствовал. Интуитивно.
Надежда смотрит на него. Он отводит глаза.
Макс. Странное состояние, я имею в виду болезнь. Когда понимаешь, что все… все так относительно.
Макс (говорит не умолкая). Вот, сейчас ты здесь, а в следующий момент тебя уже не будет. Когда почувствуешь, что только случайность отделяет тебя от…
Дада. Смерти?
Макс шокирован. Он не любит произносить это слово.
Макс. От этого. Не люблю я это слово. Просто-напросто понимаешь, что живот это ничто, так, мираж… И начинаешь обо всем думать совершенно иначе. Тогда задаешь себе вопрос, а что я, в сущности, сделал для этого мира? Что здесь после меня останется? Ничего!
Дада. Перестаньте, прошу вас. Не надо так!
Макс. Ничего, уверяю вас, одни мелочи. Какие-то крошечные… точечки в истории. Этот человек полагает, что он точечка в истории. А разве это так уж мало?
Макс. И тогда начинаешь совсем иначе смотреть на вещи. Перераспределяешь в голове весь пазл, решаешь что-то сделать, что-то, в чем действительно есть смысл. Как только я почувствовал себя немного лучше, я раздал почти все свои деньги. Пожертвовал на детей-беженцев, на две церкви и на санаторий в Промайне. (Поясняет.) Санаторий тоже для детей. (Наслаждается весомостью своего поступка.) Разумеется, все это анонимно.
Макс очень важен. В собственных глазах. Все молчат, восхищенные. В той или иной степени. Потом Надежда искренне спрашивает. И вообще безо всякой иронии.
Надежда. Как же анонимно, если… вы нам сейчас рассказали?
Жанна. А вы на вы? Старая школа, да Макс?
Макс игнорирует оба вопроса.
Макс. Во всяком случае, к работе я приступаю в эти выходные. Суббота, вечер, прайм-тайм.