Это место прозвано ребятами «Малой Азией». Название это дано самым подвижным и остроумным из них, худеньким мальчиком с кудрявыми светлыми волосами. Это Николай Чернышевский. Сюда к нему сбегаются соседние ребята. Тут у них вырыта канава, через которую нужно прыгать. Кто перепрыгнет — тому приз: яблоко, горсть орехов или дешёвая конфета «китайка». Маленькие ребята прыгать не смеют. Они только следят за игрой больших. Самое приятное для них, если перепрыгнет Николай. Тогда орехи или яблоко достанутся им. В играх Николай коновод-затейник. А призов себе никогда не берёт: всё раздаст малышам. Они и льнут к нему.
КОРНИЛОВ ДОМ
Удивительное дело: восемнадцать окон на Царицынскую улицу да семь на Московскую. Из всех жилых домов в Саратове — это самый большой дом. И вид у него особенный: угол закруглён, наверху зелёный купол, а вся остальная крыша красная. А кругом каменная ограда, и на железных воротах большущие замки висят.
Много раз приходилось Николе и проходить, и проезжать мимо.
— Это Корнилов дом, — говорила бабушка, — и живёт там купец Степан Корнилыч с супругою.
— Вот бы побывать там, — вздыхает мальчик.
Желание Николи исполнилось, когда ему было около девяти лет. Играли они с бабушкой в шашки. Вдруг приезжает дальний родственник из деревни — коренастый приземистый старик лет под восемьдесят, в тулупе. Бабушкин дядя. Николя приходился ему правнуком. После приветствий, расспросов, рассказов этот родственник говорит бабушке:
— А от тебя, Поленька, я к купцу Корнилову пойду.
— Вот и возьмите с собой Николеньку. Страсть как хочется ему там побывать.
— Ну что ж, пойдем, внучек-правнучек.
Через большие пустые комнаты, напоминавшие какие-то грязные сараи, добрались до единственной жилой комнатки. Здесь и жил Степан Корнилыч. На нём были высокие валенки и нанковый халат, до того засаленный, что невозможно было рассмотреть, какого он был цвета.
У Степана Корнилыча сидел гость — из редакции саратовской газеты. Он хотел расспросить о старине: о приезде царя Петра Первого в Саратов, о Хвалынском море, которое потом высохло, и о всяких других интересных вещах, чтобы написать об этом в газете. Но беседовать со стариком было не так-то легко. Петра Первого он вспомнил: и как он в старый собор приехал, и как самому Корнилову большущей палкой пригрозил: «Смотри, не воруй!» Но когда гость хотел записать, в котором году это было, Степан Корнилыч совсем со счёту сбился. То выходило, что ему восемьдесят пять лет, то девяносто восемь.
Николя со своим родственником пробыл здесь часа три. На него никто не обращал внимания. Все были заняты разговором о старине. Мальчик так и простоял все время, опершись локтем на колено своего спутника. Старик Корнилов оказался хлебосольным хозяином. Разве можно оставить дорогих гостей без угощения? А одним из редких угощений старого Саратова был китайский чай. Не все его пили, не все умели заваривать. Степан Корнилыч умел. Он приготовлял его по-своему и гордился тем, что чай у него особенно вкусный.
— Таким чаем вас никто не угостит.
Он взял толстое полотенце, видно, давно не стиранное, высморкал нос рукою, затем обтер руку о халат, а полотенце туго натянул и провёл у себя под носом. Затем он подвинул к себе жестяную чайницу, высыпал на руки горсть чаю и начал растирать его.
«Какие руки у него потные и грязные, — подумал Николя, — грязнее, чем у меня после игры в козны».
Долго крутил Корнилов ладонь об ладонь. Наконец чай превратился в мелкий порошок.
— Теперь можно и в чайник.
Слипшиеся от пота комочки чайного порошка были высыпаны в чайник. Пока он кипел на самоваре, Степан Корнилыч, устав от своей трудной работы, вытер с лица пот полотенцем, а потом этим же полотенцем стал вытирать чашки.
Сам купец чаю не пил. Перед ним стоял графин с водкой. Он всё прикладывался да прикладывался к нему и захмелел. Сидит Степан Корнилыч и поёт себе под нос какую-то скверную песню.
Вдруг, откуда ни возьмись, влетела в комнату старуха. Бросилась к старику:
— Ах ты, пьяница, снова горланишь? Будешь буянить ещё?
И давай его угощать крепко скрученным жгутом по затылку, по лицу, по плечам. Как ни барахтался старик, не смилостивилась старуха. Потащила его в чулан. Щёлкнул засов. Старуха вернулась к гостям.