Пусть он будет тем,Кем должен быть.
Салемен
Так вот — чтоб он осталсяЦарем твоим и всем, чем должен быть,Чтоб сохранил он жизнь — не дозволяйЕму опять изнеженности прежней.Ты властвуешь над ним сильней, чем мудростьЗдесь во дворце или мятеж, ревущийВне стен. Смотри ж, не дай ему упасть!
Мирра
Для этого мне голос СалеменаНе нужен. Я не отступлю, и все,Что женщина беспомощная в силах…
Салемен
Она всевластна над подобным сердцем;Владей им мудро.
(Уходит.)
Сарданапал
Мирра! Что за шепотС моим суровым братом? Я ревную.
Мирра
(смеясь)
И есть причина. Нету в мире мужаДостойнее, чем он — и женской страсти,И преданности войска, и почтеньяВсех подданных, и милостей царя,И восхищенья общего!
Сарданапал
Хвали!Хвали, но не чрезмерно. Не хочу я,Чтоб кто-нибудь, меня затмивший: вызвалВсе красноречье этих нежных уст.Но ты права.
Мирра
Теперь пойдем, займемсяТвоею раной. Обопрись; поближе.
Сарданапал
Да, радость! Только рана — пустяки.
Все уходят.
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Виден Сарданапал, спящий на ложе; сон его беспокоен; Мирра наблюдает за ним.
Мирра
(глядя на Сарданапала)
Подкралась я стеречь его покой;Но где ж покой? Он мечется. Будить ли?Нет, стих… О бог покоя, царь смеженныхРесниц и сладких грез, и сна — как безднаГлубокого! О, будь похож на смерть,Сестру твою, недвижную, немую!Всего счастливей мы в безмолвном царствеТвоей сестры, где пробужденья нет…Вновь шевелится… вновь игра страданьяВ чертах лица, — так зыблет вихрь внезапныйГладь озера, дремавшего спокойноВ тени горы; осенний ветер такТревожит листья блеклые, печальноПрильнувшие к родным ветвям… Не время льБудить его? Но нет: никто не знает,Что видит он во сне. Страдает он?А если явь еще больней? ТревогиУжасной ночи, боль от раны легкойВот вся причина; мне глядеть, пожалуй,Тяжеле, чем ему страдать. Не надо:Природа-мать сама его пусть лечит;Я подожду, не стану ей мешать.
Сарданапал
(просыпаясь)
Нет, нет — хотя б размножили вы звездыИ дали в царство мне!.. Такой ценоюНад вечностью — и то царить не стану!Прочь, древний ловчий первозданных тварей,И вы, травившие себе подобныхКак зверя, вы, кровавые при жизниИ ставшие кровавыми вдвойнеБогами, коль жрецы не лгут. Ты, призракПрабабки, весь покрытый липкой кровьюИ топчущий индийских мертвецов, —Прочь, прочь! Но где я? Где виденья? Где?..Нет, здесь не тень! Ее узнал бы яСредь всех теней, дерзающих являтьсяИз тьмы гробов, живых пугая!.. Мирра!
Мирра
Увы! Ты бледен: пот на лбу сгустилсяНочной росой… Любимый, успокойся!Твои слова — другого мира, ты жеЦарь здешнего. Приди в себя — и будетВсе хорошо.
Сарданапал
Дай руку. Да… рука!Да… плоть. Схвати, сожми сильней, чтоб яСебя собой почувствовал.
Мирра
Меня жеТвоей, как я всегда была и буду.
Сарданапал
Я чувствую. Вновь жизнь я узнаю.Ах, Мирра! Был я там, где все мы будем.
Мирра
Царь мой!
Сарданапал
В гробу я был, где червь царит,Цари же… Я ошибся: там, я думал,Нет ничего.
Мирра
Да так и есть. Лишь трусамМерещится иное, что вовекНе сбудется.
Сарданапал
О, Мирра! Если сонРисует нам все это, что ж откроетНам смерть?
Мирра
Не знаю, может ли онаЯвить нам зло, какого жизнь сама быНе показала жившим долго. ЕслиЕсть некий брег, где дух живет — живет онКак дух, не плоть. А если там хоть теньТелесной глины, отделившей дух нашОт неба, приковавшей нас к земле —То эта тень, чего б ни ужасалась,Вовек не убоится смерти.