Сарданапал

СарданапалСмертиЯ не боюсь. Но чувствовал я, виделМирьяды мертвецов.МирраЯ тоже: прах.У наших ног — был некогда живымИ мучился… Но дальше: что ты видел?Скажи, и прояснеет ум.СарданапалКазалось…МирраПостой: ты болен, утомлен, измучен;Душе и телу будет вред. ПопробуйОпять уснуть.СарданапалНет, не теперь: мне большеНе надо снов, хоть ясно мне, что виделЯ только сон. Не рассказать ли? хочешь?МирраЛюбые сны, что смерть иль жизнь внушит,Снесу, с тобой деля их, — в сфере мыслиИль в яви.СарданапалМне казалось это явью:Открыв глаза, я видел, что ониБежали… да, бежали…МирраГовори.СарданапалЯ видел, — нет, мне снилось, — здесь, вот здесь.Где мы с тобой, собрались гости. Сам я,Хозяин, быть хотел лишь гостем, равнымВсем остальным в общении свободном.Но слева от меня и справа — вместоТебя, и Зама, и друзей обычных —Другие были. Слева был угрюмыйИ мертволикий некто (я, казалось,Его уже видал, но где — не знаю),С лицом гиганта, с яркими глазамиНедвижными; до мощных плеч свисалиГустые космы, и колчан огромныйТорчал сквозь них, клубившихся, как змеи.Пучками стрел в орлиных перьях. КубокЯ пригласил его наполнить; онМне не ответил; сам я налил чашу,Но он не взял и взор в меня вперил,И дрожь по мне прошла под мертвым взором.Как надлежит царю, я брови сдвинул,А он не сдвинул, он глядел в упор,И мне вдвойне был страшен взор недвижный.И отвернулся я, ища гостейПриветливей; но справа, где обычноСидела ты…(Умолкает.) МирраИ там?СарданапалВ твоем же кресле,В твоем всегдашнем кресле, где искал яТвой милый облик, восседала тварь —Сухая, кровоглазая, седая,Прозрачная, как призрак, в пятнах кровиНа пальцах, в женском платье и в венцеНа дряхлом лбу, со мстительной усмешкойИ похотливым взором. В жилах кровьЗастыла у меня…МирраИ это все?СарданапалДва кубка было там: один у правойРуки, сухой, как птичья лапа, — с кровью;По левую — второй, не знаю с чем;Я отвернулся. Но везде сиделиОбглодыши в венцах, несхожи видом,Но с общим выраженьем лиц.МирраИ тыНе осознал, что это — лишь виденье?СарданапалНет; я бы мог их осязать, их тронуть.По ним глазами я скользил в надеждеНайти кого-нибудь, кого я раньшеВидал, — но нет! Все, обратясь ко мне,В меня вперялись взором и никтоНе ел, не пил, — глядели. Стал я тожеПодобен камню, им подобен: в них,Как и во мне, дышала полужизнь,Связавшая нас мерзким сходством, будтоОни частично ожили, а яЧастично умер, чтобы нам сравняться;И наше бытие как бы виселоМеж небом и землей. Но лучше смерть,Чем это прозябанье!..МирраА конец?СарданапалЗастыв как мрамор, я сидел. И всталиОхотник с ведьмой, улыбаясь мне.Гигантский лик, но полный благородства,Мне улыбался — губы улыбались,Взор был недвижен, — и старуший ротРаздвинулся подобием улыбки…Да, оба встали; призраки в венцахВскочили тоже, подражая старшим,И в смерти обезьянства не забыв.Но я сидел, пронизанный отвагойОтчаянья, и, страх прогнав, смеялсяВ лицо теням. Тогда… тогда охотникМне руку протянул; ее схватил яИ сжал — она растаяла, и сам онИсчез, оставив память о себе,Кого героем счел я.МирраОн героемИ был — отцом героев и твоим.СарданапалДа, Мирра… Но карга — она осталасьИ прыгнула ко мне, и обожглаМне губы гнусным поцелуем, кубкиСвои свалив налево и направо;Казалось, яд из них потек двумяРучьями мерзкими; она же льнулаКо мне; а тени — ряд недвижных статуй —Стояли вкруг, как будто в храме; лезлаОна ко мне, и отбивался я,Как если б не потомком был я дальним,А сыном, кто убил ее за грехКровосмешенья. А потом… потомТошнотный хаос образов безликихНахлынул: я был мертв — и ощущал,Зарыт — и выполз, пожран был червямиИ в воздух брошен, прокалясь в огне!А дальше все неясно; помню только —К тебе я рвался в этой агонии,Искал тебя; проснулся — и нашел!