— Больно же, Солус! Ой!
За всем этим исподтишка наблюдала возившаяся у печи старая Зэм. Торментир, заметив это, подошёл к ней и что-то тихонько спросил. Зэм закивала головой, подала ему какую-то баночку, а сама стала что-то быстро размешивать в глиняной кружке.
Торментир приблизился к Эйлин. Та съёжилась. В баночке была густая мазь с травяным запахом. Торментир, зачерпнув этой мази, попытался намазать синяк, но Эйлин воспротивилась:
— Солус, я сама могу это сделать!
— Здесь дело не только в мази, но и заклинаниях. Вам придется потерпеть моё присутствие, даже если вам этого не хочется, — в голосе Солуса Эйлин уловила неприязненные нотки.
И тут без всякой телепатии Эйлин поняла причину его враждебности. Он думает, что его прикосновения, да и он сам ей неприятны! Лукавые огоньки загорелись в её глазах. Сдерживая улыбку, она произнесла:
— Мажьте. Но если вы сделаете мне очень больно, Солус, я вас ущипну, — и Эйлин подставила свой побитый бок.
Торментир в недоумении посмотрел на неё, пожал плечами, и продолжил растирание, шепча что-то себе под нос. И хотя боль в боку беспокоила, но щипаться Эйлин не пришлось.
— Теперь всё. Спите, Эйлин, — и Торментир отвернулся.
Эйлин быстро, насколько позволяли её ушибы, юркнула под одеяло, и, вложив в голос как можно больше теплоты, позвала:
— Солус!
Он удивлённо обернулся.
— Спокойной ночи, Солус! — и Эйлин послала ему самую милую улыбку, на которую только была способна сейчас.
Торментир смутился, несколько раз открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но потом только махнул рукой и вышел из домика. Зэм подошла к кровати, держа в руках кружку с каким-то питьём.
— На вот, выпей, — протянула она кружку Эйлин.
— Что это?
— Пей, так твой Солус велел.
— МОЙ Солус? — переспросила Эйлин. — А, ну тогда точно, это отрава.
И она залпом выпила содержимое кружки. Старуха захихикала:
— Я ведь вижу, ещё не совсем слепая. Глаз ты положила на него.
Эйлин порозовела:
— Какой такой глаз?
Зэм продолжала:
— Только осторожна будь. Силы в тебе много, но он тоже силён, а зачастую — опасен. И если тебе он не нужен, то лучше не тронь его.
— Спасибо, бабушка, я подумаю, — отозвалась Эйлин, закутываясь в одеяло.
«Я и сама не решила, что мне нужно, — думала, засыпая, Эйлин. — Хотя, в принципе, он ничего».
Глава 16. Грозное пророчество
Утром Мелис проснулся первым. В домике царила сонная тишина. Он тихонько выбрался со своего места. Нелли сладко спала на своём сундуке, волосы её разметались, закрывая лицо. На душе у юноши стало радостно и светло, и он вышел во двор — умыться.
Солнце просвечивало сквозь кроны яблонь, и от этого листья казались какими-то особенно прозрачными. «Это хризолит, — вдруг подумалось Мелису. — Не каждый может видеть его в листьях, древесине и плодах деревьев, которые происходят от Вечного Древа Сариссы. Дедушка так и говорил мне, но тогда я не понял его. А ведь и скрипка такая же, но полностью её сила проявилась только у Нелли в руках». При мысли о Нелли Мелис снова заулыбался. Какая она необычная! Здесь, на Сариссе, девушки совсем не такие. Впрочем, здешние девушки всегда мало интересовали его. Они только глупо хихикали при виде парней, стремились поскорей выйти замуж, а к возрасту Эйлин превращались в старух. А Нелл… Она смелая, умная, и к тому же красивая. И теперь они с ней в рядах Посвящённых. Это всё неспроста, это судьба.
Так думал Мелис, подставляя руки под струю воды из жестяного умывальника, прикреплённого к одному из деревьев. Холодная вода взбодрила и освежила его, и тогда Мелис осмелился на шутку. Не вытирая мокрых рук, он вернулся в дом.
Нелл всё ещё нежилась под одеялом. Мелис побрызгал ей в лицо ледяной водой. Нелл недовольно сморщилась и сонно пробормотала:
— Мам, ещё десять минут. Я чуть-чуть посплю…
Мелис не выдержал и фыркнул. Нелли раскрыла глаза, постепенно осознавая окружающее, и, увидев улыбающегося Мелиса, грозно заявила:
— Ща получишь в глаз за свои шуточки!
— Нет, — Мелис продолжал улыбаться. — В глаз я не хочу. Идём, пока все спят, я тебе что-то покажу очень красивое.
Нелл демонстративно вздохнула и сползла с сундука:
— Веди уж, показывай.