***
Персонал престижного ресторана недалеко от центра, если и удивился тому, что «Миура-сан» — десятилетка, то виду не подал. Фамилию пришлось-таки сказать директору «Toho». Этот самый директор предпочитал сам покупать права на экранизацию.
Подходя к столику, я увидела довольно высокого черноволосого мужчину в деловом костюме. В своей толстовке с единорогом я чувствовала себя немного не в тему.
— Здравствуйте, Ямагучи-сан.* — Сказала я, присаживаясь за столик.
Карие глаза цепко оглядели меня, смотря малость недоверчиво. Я подняла брови, из-за чего лицо стало выглядеть более надменно (увы, после того случая с Курокавой насмешливая улыбка и надменное выражение лица меня не оставляло).
— Ты кто такая? — Глаза этого явно серьёзного человека были гневно сощурены.
— Оу, вы ведь сами меня пригласили, — я поправила очки. — Меня так легко-о узна-ать, верно? Ямагучи-сан, Вы ведь таки-им себе представляли Ю-юни, пра-авда?
Уголки губ поднялись к ушам, превращая улыбку в оскал, обнажая жемчужинки зубов. Взгляд Тихиро Ямагучи изменился на недоверчивый, а я довольно сказала официанту:
— Принесите, пожалуйста, кусочек вишнёвого тортика. — Я откровенно издевалась над директором «Toho». Я же «Единорог_кушающий_тортик», хе!
***
Только придя в отель, я позволила себе панику. Сердце ушло в пятки, а оттуда прямым рейсом до Тайланда, помахав на прощание ручкой. Крыша тоже собралась было уехать, но я вовремя остановила её. Я общалась с человеком, да ещё так долго, доказывая то, что я и есть Юни-сан. Кожа покрылась мурашками.
Папы и Ру-чан в отеле не было. Захватив с собой полотенце и пижаму (привычка переодеваться в ванной комнате осталась с прошлой жизни), я пошла в душ – смывать остатки этого дня.
А ведь мы ещё не составили договор…
Я взвыла. Ну нахер, я на такое не подписывалась!
***
Договор составлен, неделя в Токио прошла и пора возвращаться домой. Ммм, я та-ак не хочу-у в привычный и уютный дом в Намимори!
По приезду, я первым делом легла спать. Дела делами, но сон по расписанию. Я и так почти не спала в отеле из-за непривычки.
Кровать, любимая моя!
***
Двадцать пятое декабря — конец второго триместра. Хару скоро закончит пятый класс, и…
До меня вдруг дошло. Почти через год я пойду в среднюю школу. Стон, мучительный, как целый месяц понедельников, пронёсся над городом:
— Не-е-е-е-е-т! *
***
Реборн внимательно смотрел на своё запястье. Имя соулмейта менялось только если этот самый соулмейт переродился. В истории мало таких случаев, однако они бывали.
Так что теперь имя, такое же золотистое, выведенное маленькими аккуратными буквами, красовалось за место «Луче».
Теперь её зовут Киоко. Теперь он её убережёт.