В самом конце песня набирала такую силу, что звучала, как многоголосый реквием!
Глава 6
Надо же так случиться, что, побывав над реактором, на следующий день я по иронии судьбы оказался под ним. То, что на территории АЭС работают шахтеры, мне было известно, но что именно делают и зачем, никто толком не знал. На эти вопросы ответил министр угольной промышленности тех лет Николай Сургай.
– Уже третьего мая первый шахтерский десант высадился в Чернобыле, – рассказывал Николай Сафонович. – Задачу перед нами поставили сверхсложную: из района третьего блока пробить штрек под фундамент четвертого, выбрать несколько тысяч кубометров грунта и расчистить нишу для сооружения фундамента для будущего саркофага или, как его называют, могильника, который закроет взорвавшийся реактор.
– Как я понял, штрек должен пройти под фундаментом третьего блока. Это не опасно?
– Не очень. Мы зарылись так глубоко, что обеспечили безопасность и зданию, и себе. Сначала вырыли большой котлован, и из него, с помощью проходческого щита, пошли вперед. Через неделю поставили первые тюбинги, а на сегодняшний день пройдено сто тридцать пять метров штрека и работы ведутся прямо под аварийным реактором. Больше того, треть подушки, так мы называем фундамент, уже готова. А ведь это очень сложное сооружение. Дело в том, что подушка – отнюдь не монолитная плита, а своеобразный холодильник. Как он устроен? Покажем. Как раз сейчас на работу едет очередная смена, так что приглашаю.
Такого я еще не видел, хотя в шахтах был не один десяток раз. Горняки одеты в ослепительно-белые костюмы, белые шапочки и даже респираторы тоже белые. По опыту знаю, что работающие здесь ликвидаторы не любят, когда к ним пристают с вопросами люди, не побывавшие вместе с ними в зоне, не оказавшиеся под одним огнем. Не удивляйтесь, этот фронтовой термин здесь в ходу, и в условиях Чернобыля вполне уместен: огонь в районе АЭС хоть и не свинцовый, но разит не менее беспощадно. Так что пока тряслись в облицованном свинцовыми плитами автобусе, я помалкивал…
Остановились во внутреннем дворе АЭС и дальше двинулись пешком. Миновали первый блок, второй, а вот и стена третьего. Все чаще встречаются дозиметристы, которые чуть ли не ежеминутно измеряют уровень радиации, здесь он на порядок выше, нежели за пределами зоны.
Дощатый трап ведет в глубокий котлован. А там невероятная суета. Размахивает ковшом экскаватор, с натугой упирается в отвал бульдозер, будто игрушку, поднимает огромное бетонное кольцо сверхмощный кран. Здесь же снуют десятки людей в белых костюмах. Все мокрые, потные, рубахи хоть выжимай.
– Поберегись! – раздался крик.
Я прижался к стене. А из штрека, казалось прямо на меня, летела вагонетка. Ее толкали два взмокших, перепачканных парня. С быстротой молнии они вывалили песок, бульдозер отгреб его в сторону, а экскаватор выбросил из котлована. На все ушло пять-шесть секунд, в течение которых ребята выпили по бутылке воды и снова нырнули в штрек. Я отклеился от стены, бросился за ними и тут же треснулся головой об какую-то перекладину. Когда погасли полетевшие из глаз искры, я наконец увидел, что штрек очень низкий и все люди ходят по нему, согнувшись в три погибели.
Не успел освоить этот метод передвижения, как снова раздался крик «Поберегись!», и я едва увернулся от летевшей прямо в мой лоб вагонетки. Только пролетела вагонетка, как, новое дело, пришлось вжиматься в стену, чтобы дать дорогу каким-то трубам, которые со скрежетом тащили по рельсам.
– Что это? – спросил я.
– Потом, – ответил Сергей Компанец, которому поручили быть моим проводником в этом царстве белых теней.
Но вот слабо освещенный штрек закончился, и мы оказались в просторной нише. Даже разогнуться можно.
– Где мы? – поинтересовался я.
– Прямо под аварийным реактором.
– Вы серьезно? – усомнился я.
– Серьезнее не бывает, – улыбнулся Сергей. – А что, страшновато?
– Если честно, да.
– Не волнуйтесь. Здесь чисто. До днища реактора несколько метров земли и вот эта бетонная плита.
– Та самая, которая является фундаментом всего здания? А вдруг не выдержит? Вдруг реактор провалится и всех нас раздавит?
– Если бы саркофаг, который будет весить сотни тысяч тонн, поставили на эту плиту, она, конечно бы, не выдержала, на такую тяжесть плита просто не рассчитана. Чтобы не случилось того, чего вы так опасаетесь, мы и делаем эту самую подушку. Вот она, прямо перед вами. Видите, она пронизана трубами, мы их называем регистрами. По этим трубам потечет жидкий аммиак, так что подушка будет и фундаментом, и холодильником. А охладить реактор – одна из главных задач.