"В путь дорогу дальнюю
я тебя отпра-а-а-а-влю
Упадёт на яблоню спелый цвет (свет?) зари…
Подари мне со-о-о-о-кол
На прощанье с-а-а-а-блю
Вместе с острой саблей пику подари" — и, Бог ты мой, как работал у меня мозг! Последние слова музыкальной дури исполнялись языком и голосовыми связками, а мозг говорил другое:
— Всё, песня окончена, отдыхай!
Вникать в смысл слов, что распевал в хоре с другими, я тогда не мо и от анализа тогдашней "музыкальной" дури был очень далёк. Сегодня — да, я герой, сегодня могу задавать в пустоту вопросы любого содержания и не получать на них ответы, а что тогда? Когда учительница принуждает петь о "пиках и саблях" — это одно, это принуждение, это понятно. А сам, добровольно, стал бы я ту песенную дурь заучивать? Потому, что она "прекрасна"? Это и был главный вопрос всего нашего тогдашнего бытия. Сегодня понятно и такое: распад "страны советов", как ни странно, начался сразу после "великой победы". Тогда я пел и не подозревал о том, что стою на первой ступени лестницы с названием "распад СССР". И до сего дня не могу понять смысла песни, что распевал под взмах руки учительницы: какой "дятел" и у какого "сокола" просит саблю и пику в подарок, и отчего у зари "цвет", или "свет" — "спелый"? Распевая песню под управлением учительницы, мы явно отставали: кругом были танки, самолёты, корабли и пушки, а мы пели о саблях и пиках. Атавизм? Или учительница была из казацкого рода, а у казаков основным оружием всегда были сабля и пика? Почему стихами дозволено провозглашать любые глупости, и почему такое нельзя делать прозой? Почему с поэзии меньший спрос за "выверты", что она часто позволяет в "творчестве"? В самом деле, как нужно понимать сказанное выше?
Но первым "преподавателем" музыки была мать. У неё был хороший слух, но голос — никудышный. Так часто бывает. И "репертуар" у неё был такой же, как и голосовые связки.
И всё же нужно сказать моей первой учительнице:
— Спасибо! Ты привила любовь к мелодии, а слова в мелодию можно вставлять любые. Это я знаю
"Полюби песни!" настолько, насколько твоей "соображалки" хватит! И до сего времени путаюсь в словах советских песен, но их мелодии помню до нотки. Сегодня стыдно: во времена "торжества" советских песен я их не любил, и, следовательно, не исполнял, не насиловал детскую совесть, для насилия хватало других. Но это мелочь, главное — не поддаваться насилию непонятными песнями. У меня тогда получалось. Многие в отечестве нашем нынешний гимн терпеть не могут, но исполняют его, насилуют себя. Уверен, что всякие насилия над собой, а музыкальные — особенно, рано, или поздно, но заканчиваются предательством отечества. Как иначе? Я по принуждению исполняю государственный гимн, автоматически делаю, а где-то, в особом отделе мозга, презрительно кривит губы мыслишка:
— Бедные! Доколе вам пробавляться перелицованным гимном!?
Когда не хотелось петь, то я ссылался на отсутствие голоса и слуха, и когда самые умные из окружающих говорили, что мне "медведь на ухо наступил" — я соглашался с ними с улыбкой идиота на физиономии. Соглашусь на что угодно, готов потерять не только своё "музыкальное лицо", но всякое своё лицо, но только не заставляйте меня петь гимн! Но однажды, похваляясь знанием иных мелодий, я промурлыкал учительнице любимую Lili Марлен, и она меня тут же попросила больше никогда этого не делать! Знала, что я пропел?
— Достаточно нам своих прекрасных советских песен! — тогда мне не дано было понимать: то ли она это сказала, как "настоящий советский педагог", или она боялась загреметь на Соловки за то, что в её классе "советский" мальчик исполняет мелодию вчерашних врагов!?" Чего тогда было в моей первой учительнице больше — этого я, разумеется, определить не мог. "Лили" из "репертуара" изъял на долгое время, но не забыл: забыть мелодию невозможно. Но где моя учительница могла слышать Лили Марлен? Это были времена, когда "музыкальных" глупостей типа "прежде думай о родине, потом — о себе!" ещё не было. Просьба к гражданам "страны советов" "прежде думать о родине" появилась тогда, когда самые сообразительные из "отцов командиров" увидели, что их "ведомые" открыто и явно пренебрегают "любовью к родине" и с этим срочно что-то надо делать! Но, было поздно, и граждане "страны советов" во всю распевали новую редакцию старой песни:
— "Прежде — думал о родине, а теперь — о себе" — и всего-то одну буковку заменили, а каков смысл!? Или "власти предержащие" подмены в словах не заметили, хотя по долгу службы обязаны были это сделать, или они всё же кое-что усмотрели, но были целиком согласны с новым текстом? В очередной раз дала сбой наша великая поговорка: "медленно запрягают, но быстро ездят"