Верткий молодой мужчина с гангстерскими черными усиками, проворно запрыгнул в кузов. Вытащив из чехла нож, он сделал шаг в сторону лежащих на полу пленников. Перерезав их пластиковые хомуты, он галантно протянул Ольге руку.
Помогая ей подняться, он сказал на плохом английском:
— Вставай сестра, поднимайтесь братья, теперь вы свободны!
Потирая затекшие руки, пленники, выбрались из кузова. Сенсей подхватил на руки спрыгнувшую вниз Ольгу и осторожно поставил ее на землю.
— Ты больше на меня не сердишься? — спросила она шепотом.
— Дура ты, женщина, твою мать! — счастливо рассмеялся тот, после чего заключил ее в объятия.
— Ребята, кто бы вы ни были вы только что спасли нас от верной смерти, — с чувством сказал Влад окружившим их людям. — Я и мои друзья у вас в неоплатном долгу!
— Хорошо, хорошо! — со смехом похлопал его по плечу парень с усиками. — Мы повстанцы, которые противостоят всей этой нечисти! Если вы умеете держать оружие в руках, милости просим к нам! Я, Стилет, командир отряда диверсантов!
— Почту за честь! — ответил Влад, после чего поднял с земли калаш, выпавший из рук убитого наемника.
Сенсей и Ольга с оставшимися моряками поспешно вооружались. Внезапно откуда-то из-под земли раздался свирепый рев, заставивший бывших пленников вздрогнуть.
— Что это? — в ужасе спросила Ольга.
— А это наш глупый злой великан провалился в специально устроенную для него ловушку! — радостно расхохотались повстанцы.
— Так чего же вы ждете? Пристрелить его и вся недолга! — воскликнул Сенсей и сделал шаг в сторону огромной ямы забросанной жердями и пальмовыми ветками.
— Нет, брат, пуля не пробьет его доспехи, — отрицательно покачал головой Стилет. — И не советую подходить близко, он все еще вооружен, только вот никого не может достать из своего оружия. Мы постарались на славу, и яма получилась очень глубокая.
— Но вы, же не собираетесь оставить его в живых? — свирепо посмотрела на него Ольга.
— Сестра, у тебя сердце пумы! — одобрительно усмехнулся Стилет. — Если твои друзья, хоть на четверть также отважны как ты, наш отряд сегодня сделал хорошее приобретение.
После этих слов Стилет сделал своим бойцам знак рукой. Четверо из них выкатили из-за кустов двухсотлитровую бочку с непонятной маркировкой.
— Ни хрена себе, это же напалм! — воскликнул Влад восхищенно. — Откуда такая роскошь в джунглях?
— Трофейная! — хохотнул Стилет. — Осталась с тех благословленных времен, когда американцы жгли наши посевы марихуаны.
Тем временем, четверо бойцов вплотную подкатив бочку к краю ямы, поставили ее на попа и, вскрыв верхнюю крышку, ждали дальнейшей команды командира.
— Что сволочь, ничего не хочешь сказать напоследок? — прокричал Стилет в яму с томинофером.
— Все равно вам не жить, потому что все вы мясо! — проревел тот.
— Давайте! — нетерпеливо покрутил ладонью Стилет, снимая с пояса гранату лимонку.
Бочка с глухим блуканьем полетела в яму, расплескивая во все стороны студенистое вязкое вещество.
— Адьес, мучача! — прокричал Стилет и, выдернув кольцо из гранаты, закатил ее в яму. — Друзья, нам лучше отойти в сторону сейчас здесь будет горячо и дымно!
Снизу из-под земли прогремел взрыв, после чего вверх с ревом взметнулся огненный факел, сопровождавшийся ужасным воплем горящего заживо томинофера.
Глава 2
Перед внутренним взором Константина Сусликова, вот уже в который раз, промелькнул летний день двадцать второго июня. День, когда фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Вспомнил он и то, как вооруженные до зубов передовые моторизованные части вермахта молотили в пух и прах плохо обученных, кое-как вооруженных советских бойцов.
Несмотря на что Сталин тогда призвал советский народ сплотиться для борьбы против немецко-фашистских захватчиков, и пообещал, что неминуемо приведет страну к победе над вероломной фашистской Германией, Константин ему не поверил. По слухам, долетавшим с фронтов, немецкие части беспрепятственно, словно раскаленный нож в брикете сливочного масла, двигались вглубь территории СССР.
Первоначально у Константина мелькнула, было, мысль избежать фронта, при помощи членовредительства, но он тут, же отбросил ее. Сделал он это не столько из того что это была недостойная мысль, а совсем по другой причине. Выявленных дезертиров расстреливали без суда и следствия, а такая перспектива отнюдь не прельщала Константина Сусликова.