— Да, я не такой, — кивнул Константин.
— Ну, тогда тебе и бояться нечего, — пробормотал немец, склоняясь на лежащей перед ним тощей бумажной папкой. — Я просмотрел твои документы. Здесь написано, что ты родился и вырос в Москве. Также сказано, что темой твоей кандидатской диссертации является омоложение человеческого организма с помощью вытяжек из желез внутренней секреции свежего трупного материала. Это действительно так?
— Да, это так, — ответил Константин.
— Это очень хорошо, ты даже не представляешь насколько это хорошо! — сказал немец, энергично поднимаясь со стула.
Константин тут же, следом за ним, поспешно вскочил со своего места.
— Да, сиди ты! — устало махнул на него немец. — Ты даже не представляешь себе, насколько тебе повезло, солдат!
Принявшись методично мерять шагами комнату, офицер неторопливо заговорил:
— Меня зовут Артур Нойберт, гауптштурмфюрер СС Нойберт. Мой чин соответствует званию капитана в ваших войсках. Теперь ты будешь работать на меня и только на меня. Для начала расскажи мне о своей работе с железами внутренней секреции человека.
Глава 3
На подходе к лагерю повстанцев Сенсея начал мучить вопрос, а как там у них в лагере обстоит дело с женским полом? Не повторится ли здесь та же история, что и на английской подводной лодке?
Но едва отряд диверсантов, под предводительством Стилета, вошел в расположение лагеря, Сенсей с нескрываемым облегчением вздохнул. Несколько женщин были заняты тем, что стирали белье. Пара грудастых крутобедрых латиноамериканок возилась возле походной кухни. Едва завидев Ольгу, стряпухи подбоченясь, с нескрываемым вызовом, принялись разглядывать бледнолицую гостью.
Навстречу прибывшему отряду выбежала целая ватага крикливых черноглазых ребятишек. Окружив Стилета, они принялись настойчиво требовать от него гостинцев.
— Да здесь целый партизанский отряд! — восхитился Сенсей, повернувшись к Ольге.
К его немалому удивлению, подруга отнюдь не разделяла восторгов при виде радостных детей. Более того, она с нескрываемой грустью смотрела на детишек.
— Ты чего такая мрачная? — покосился на Ольгу Влад. — Могла хотя бы для вида изобразить счастливую улыбку.
— Да, как подумаю о том, что для кого-то эти сорванцы просто куски мяса, у меня ком в горле встает и хочется выть от безысходности! — нервно всхлипнув, ответила женщина. — Совсем плохи мои дела, я становлюсь сентиментальной. Видимо это уже возрастное и не лечится.
— Если ты не будешь на каждом шагу дудеть всем и вся о твоем возрасте, никто и не усомнится в том, что ты молода! — прикрикнул на подругу Сенсей. — Нам еще предстоит человечество спасать, а ты раскисаешь прямо на глазах.
— Знать бы еще, как это сделать, — проворчал Влад.
Гости партизанского отряда удостоились чести быть представленными командиру отряда. Им оказался высокий полный человек с пышной шевелюрой курчавых седых волос, собранных в конский хвост. Оливковая кожа его лица, была вся изрыта оспинами. Массивный горбатый нос был словно скопирован с древних ацтекских росписей. Большие черные глаза внимательно изучали гостей. В них необычным образом соседствовала глубоко затаенная боль и тонкая ирония.
— Для друзей я просто Пабло! А вы, безусловно, мои друзья! — командир отряда ослепительно сверкнул белоснежными зубами в обворожительной улыбке. — Синьора примите мое восхищение вашей несравненной красотой!
Ольга, по достоинству оценив комплимент, тут же вернула его сторицей:
— Я преклоняюсь перед человеком, который среди всего этого ужаса, смог сохранить женщин и детей! Дон Пабло вы настоящий мужчина!
— Ваши бы слова да в уши американским спецагентам, лет десять тому назад! — звучно расхохотался командир повстанческого отряда. — Для них я был просто еще одним наркобароном!
Влад уже и сам догадался, кем является или, скорее являлся, их гостеприимный хозяин. В самом деле, много ли на свете командиров партизанских отрядов носят на волосатой груди массивную золотую цепь с католическим распятием, а на толстых пальцах полдюжины перстней с бриллиантами?
— Ну, все мы здесь не без недостатков, — миролюбиво пожал плечами Сенсей.
— И какой же недостаток у вас, мой друг? — вежливо склонил голову набок Пабло.
— Ненавижу всю эту сволоту, распоряжающуюся на нашей планете, как в собственном сарае, а еще больше тех, кто им служит! — сердито пробормотал Сенсей. — А когда я кого-нибудь ненавижу, это обычно существенно сокращает их жизненный срок.