Тем временем, Огюст, поочередно вскакивал на откидные подножки, расположенные позади грузовиков, сдвигал в сторону брезентовый полог и заглядывал вовнутрь кузова. Лишь добравшись до четвертого в ряду грузовика, он нашел то, что искал. Издав торжествующее «о ла-ла!» он замахал руками привлекая внимание Константина, который в это время напряженно следил за углом барака, из-за которого с минуты на минуту могли появиться эсэсовцы Нойберта. В руках у него был автомат.
Константин поспешно подбежал к заднем борту «Мерседеса». Он едва успел поставить ногу на подножку, как Огюст тут же, словно вакуумом, втянул его вовнутрь кузова за руку. Там было темно и душно, пахло пылью и нагретым брезентом.
Когда глаза Константина привыкли к царящему в кузове полумраку, он разглядел, что кузов грузовика был практически пуст. В самом центре на массивных деревянных козлах был установлен черный мотоцикл «ВМV», состоящий на вооружении моторизованных частей Вермахта. Транспортное средство имело весьма странную конструкцию, и было тщательно пристегнуто к деревянным крепежам кожаными ремнями. Странность же мотоцикла заключалась в четырех длинных блестящих металлических штангах, которые были смонтированы на передней части мотоциклетной коляски. Подобно бивням мамонта они причудливо выгибались в левую сторону и сходились своими сужающимися остриями в точке расположенной как раз посередине между мотоциклом и его коляской.
Сама коляска была полностью заставлена многоэтажной батареей аккумуляторов, которую венчала путаница проводов и кабелей, подключенных к диковинной аппаратуре, аналогов которой Константин никогда не встречал ранее. Вся эта достаточно нелепая, с точки зрения здравого смысла конструкция была тщательно закреплена на коляске, при помощи многочисленных металлических хомутов. В довершении ко всему, сзади к коляске ремнями были пристегнуты две двадцатилитровые бензиновые канистры с фашистскими эмблемами.
Огюст с замиранием сердца убедился, что ключ торчит в замке зажигания. Похлопав ладонью по баку, он удовлетворенно пробормотал:
— Полный, под самую пробку! Судя по всем этим нюансам, я имею в виду, полный бак, запас бензина и ключ в зажигании, наш доблестный гауптшутрмфюрер очень хорошо подготовился к своей индивидуальной эвакуации.
— Меня не интересует, что собирался предпринять, какой-то дохлый фашист! Я не могу взять в толк, ты, что собираешься бежать отсюда на мотоцикле? — поинтересовался Константин.
— Чем мешать глупыми разговорами, отстегнул бы лучше наш ковер-самолет от этих деревяшек! — нетерпеливо прикрикнул на него Огюст. — Если конечно ты еще заинтересован в том чтобы остаться в живых. Или ты до сих пор находишься под впечатлением трагической гибели нашего незабвенного руководителя?
Бормоча всю эту несусветную чушь, Огюст развил бешеную активность. Он принялся щелкать многочисленными тумблерами и переключателями, расположенными на аппаратуре, о назначении которой Константин даже и не пытался догадываться.
Пощелкав пальцем по внезапно засветившемуся стеклянному окошечку, за которым вверх по шкале поползла стрелка, Огюст радостно хохотнул:
— Аккумуляторы, вроде как заряжены! Попробуем уйти на них одних, не запуская двигатель мотоцикла. Будем надеяться, что имеющегося напряжения хватит. Ну а если не хватит, то аккумуляторы безнадежно разрядятся и нам придет крышка!
— Насколько я понимаю, все это очень рискованно? — напрягшись, спросил Константин.
— Конечно, рискованно, черт возьми! Но если включить эту тарахтелку сюда сбежится вся лагерная охрана! Так что будем рисковать!
Константин к этому времени уже благополучно отстегнул ремни, которыми мотоцикл крепился к козлам. Теперь он был занят тем, что стараясь производить, как можно меньше шума пытался отодвинуть их в сторону. Но как выяснилось вся деревянная конструкция была накрепко привинчена мощными болтам к деревянному полу кузова. Без гаечных ключей и получаса времени нечего было и думать о том, чтобы демонтировать козлы.