— А мне нечего понимать! Я и без этого вижу, что ты больна своим Дьяволом!
— Тогда проваливай! Тебя тут никто не держит!
— Если я и уйду, то только с Себастьяном! Не думай, что я оставлю сына с неадекватной матерью!
— Ну уж нет, дорогой ты мой! Себастьяна я тебе не отдам! Он нужен мне для обряда!
— Я не позволю тебе убить сына!
— И что ты сделаешь?
— Я уничтожу тебя!
— Хахахахаха! Интересно, как? Тебе меня не убить!
— Я пойду на это, лишь бы сохранить жизнь сына!
— Себастьян послужит великой миссии! Он родился для этого!
— Он родился для того, чтобы жить, а не умереть!
— Ты упрямый колдун!
— А ты упрямая ведьма!
— Себастьян выполнит своё предназначение! Я никому не позволю меня остановить!
— Я не пращу тебе убийство сына! Я немедленно увезу его!
— Я не позволю отнять у меня Себастьяна! Он мой!
— Если бы не я, его бы вообще не было!
— Подумаешь! Не велика разница! Нашла бы другого!
— Дьявол не вселится в моего сына! Я не приму это чудовище!
— Я у тебя разрешения не спрашиваю!
— Умри сама, но не сын!
— Тебе об этом только мечтать!
— Зато я прекрасно знаю, где находятся твои останки!
— Это и есть мой атрибут для тебя, Геката, — спокойно пояснил Дьявол, показывая Богине нежити длинный саркофаг, стоящий посреди небытия. — Через них ты совершишь путь на Землю. Готова?
— Готова, мой Повелитель…
— Потребуется время на твоё перерождение. До того дня ты будешь ждать в этих останках. Они помогут тебе не потерять свою колдовскую душу и в случае повторной гибели твоей оболочки, твоя душа вернётся в эти останки, в ожидании нового перерождения.
— И много времени придётся ждать?
— Столько, сколько потребуется, Геката. Отныне ты носишь мою дьявольскую печать, которая жаждет крови. Твоя смертная оболочка будет тебя подводить. Чтобы вечно быть молодой и красивой, тебе придётся омолаживаться чистой невинной кровью хотя бы раз в несколько дней. Если ты этого не будешь делать, то облезешь, и твоя кожа превратится в скелет. Тебе придётся убивать, и много, чтобы продливать молодость.
— А как я воскрешу тебя?
— Ты ведьма и не знаешь, как?
— Я Богиня тёмной нечисти и колдовства. Подо мной ходили все ведьмы и колдуны. Я только контролировала их.
— Чтобы воскреснуть в Мире Живых, мне необходим смертный сосуд.
— А дальше?
— Это всё, что мне известно, Геката. Ты из нас колдунья, вот в твою задачу это входит.
— Смертный сосуд… Перерождение… Ладно, я покопаюсь в этом, как только вернусь.
— Ты же Покровительница ведьм, неужели не у кого спросить?
— Есть у меня одни на примете… Только эти эссекские колдуньи меня боятся.
— Почему?
— Когда я была Богиней, им не нравилось, что я их слишком уж усердно контролирую.
— Разберёшься с ними сама. Ведьмы и колдуны твоя забота. А теперь отправляйся в Мир Смертных.
— Стой! Ты куда? Туда нельзя! — завопила графиня Марбург, когда её супруг направился в сторону подвала. — А ну стой, я сказала! Тебе говорю! Только тронь мои останки и пожалеешь об этом! Слышишь?
Игнорируя крики жены, граф, не обладающий настолько сильной магией, чтобы мгновенно переместиться к саркофагу, прибавил скорости. В спину ему неслись крики супруги, спешащей за ним. Пробежав по мрачному коридору, он спустился по крутой лестнице в самый низ, где стояла мощная железная дверь.
— Поверь мне, Ингрид, — крикнул он в темноту, слыша её шаги за спиной, — я делаю это ради нашего сына! Тебе надо умереть, а к тому моменту, когда ты опять воскреснешь, мы с Себастьяном уже будем далеко от Марбурга!
— Остановись! Нет! Не смей туда заходить! — голосила Ингрид во мгле.
Звук её каблуков эхом отдавался по всему подвалу. Применив колдовство, граф открыл дверь и вошёл, захлопнув дверь перед носом Ингрид.
— Так будет лучше! — прокричал через дверь супруг, подходя к заветному саркофагу.
Саркофаг, похожий на гроб, занимал собой почти всё помещение небольшого подвала. На поверхности были изображены какие-то дьявольские символы и знаки. Отодвинув крышку саркофага, он увидел сморщенный полусгнивший скелет с раскрытым ртом и закрытыми глазницами.
— Какая всё-таки мерзость! — воскликнул колдун из благородного древнего рода. — Я покончу с этим раз и навсегда! Ингрид не совершит явную глупость!
Он вытащил останки из саркофага, образовал в руке огненное пламя, когда услышал голос жены: