С этим никто и не спорил. Что меня, как всегда, устраивало.
Примерно на том же третьем ряду с наградами на меня неожиданно вышла наша школьная учительница. Классный руководитель, давший нам путёвку в жизнь. Светлана Петровна.
Ввиду специфики работы меня не было ни в одной из соцсетей. И все девятнадцать лет после окончания школы я ни про кого из своих школьных знакомых не знал. Поэтому встреча со Светланой Петровной одновременно и поразила меня, и приятно всколыхнула воспоминания. Пожалуй, мой классный руководитель был единственным человеком в школе, который сказал мне на прощание хоть что-то хорошее. Вручая тогда аттестат, она потрепала мой чуб и произнесла: «Самое главное — будь человеком. Я в тебя верю».
«Ну, хоть кто-то верит», — подумал тогда я. А через неделю по совету Наташки «покатился к чертям»…
Когда на улице я увидел Светлану Петровну, то сразу узнал её. Да, она постарела. Но не узнать её проницательные глаза я не мог.
В тот день я должен был уехать из столицы, куда вернулся по одному важному делу. И вот, выйдя из такси за два квартала перед гостиницей, я чуть не столкнулся с нашей Кнопочкой — так мы за глаза называли её в школе из-за маленького роста.
На удивление, она тоже меня узнала. Это я понял по её взгляду. Так как встреча не входила в мои планы, я извинился и прошёл мимо, хотя мне и хотелось подойти и обнять свою классную.
А вечером я снова улетел на другое полушарие.
Через несколько дней я не выдержал и, отыскав в справочнике номер Светланы Петровны, позвонил ей. Помню, что долго не брали трубку. И помню, что когда её, наконец-то, взяли, я испугался и нажал «отбой». На следующий день я позвонил ей снова. И тоже после ответа сразу же отключился. А на третий день, когда я твёрдо решил не звонить больше, позвонила она сама. Наша Кнопочка.
С тех пор вот уже целый год она регулярно звонит мне. И мы с ней долго и по душам разговариваем. Уж не знаю, где и как она отыскала мой домашний телефон. Я её не спрашивал. В своей искалеченной трансформациями голове я нашёл одну единственную ниточку, соединяющую меня с прошлым, и обрывать её не хотелось.
Кнопочка рассказала мне о многих моих одноклассниках: кто с кем живёт, где работает, кто уже умер, кто спился, а кто стал большим человеком. «Я ведь в каждого из вас верила, — сказала Кнопочка в последнем разговоре. — Но в тебя — особенно. Приезжай. Только обязательно. Ребята ждут тебя. Правда. Всё прошлое осталось в прошлом». «И она?» — хотел спросить я Светлану Петровну, но так и не спросил. Я просто пообещал приехать.
Потом уже, лежа в кровати и сверля взглядом забрызганный луной потолок, я удивился. Встреча выпускников должна произойти в том же самом кафе. Спихнув это на случайность, я наконец-то заснул…
А спустя две недели мой самолёт приземлился в столице.
До встречи с одноклассниками оставалось три часа.
Я доехал до парка и попросил водителя остановиться. Выйдя из машины, я решил до обозначенной кафешки пройтись пешком. Всего-то километров десять. На пару часов спокойным шагом.
Почему-то вспомнилась Наташка. Какая же она была красивая на том балу! И какого я взбеленился?! Подумаешь — пригласили на танец! Я стиснул кулаки, а в моей голове словно засвербело. Мысль о том, что я навсегда потерял, удивительно пересекалась с чистосердечным пожеланием «Королеве бала» простого человеческого счастья. Интересно, простила?
— А-а-а, катись оно к чертям! — пробурчал я, отбросив в сторону попавший под ногу каштан.
Запахло гарью. От этого почему-то вспомнился последний бой на той первой войне. Я подумал, что прихвостни смерти так и не дожали меня. Почему? Ведь всё было в их силах! Но хватило их лишь на череп, здоровающийся с рамками в аэропортах, и на ноющие при непогоде ноги.
«У тебя были на меня особые планы?» — позлорадствовал я, усмехнувшись, над смертью…
— Тут и к гадалке не ходи! — нашёлся сам собой ответ, когда я подошёл к кафе.
О том, что случилось здесь год назад, напоминал лишь заживший длинный рубец на гладкоствольном платане да появившийся фонтан с двумя ссущими пацанами прямо в жерло вулкана. «Наверное, это должно символизировать мир», — пожал я плечами. Кафешка же словно не изменилась.
«До чего мелодраматично», — хмыкнулось в моей голове посреди зашевелившихся саркофагов. Я неосознанно хрустнул шеей и подошёл к двери.
В это время она отворилась сама, и мне навстречу вышли трое мужчин в чёрных футболках. Ближайший ко мне протянул руку: