же цвета капроновый шарфик. Каштановые волосы собраны на затылке в узел.
— Маргарита Евгеньевна, пять минут, не более, — попросила дежурный врач. — Александру
Петровичу требуется покой, лишние волнения противопоказаны. Слипчук кивнула головой и врач
оставила их наедине.
— Рита, почему ты здесь? — невпопад спросил он.
— Это я хочу спросить, почему ты здесь, а не в своем кабинете? — отозвалась женщина,
осматривая его туго забинтованное плечо и шину на ноге. — Что случилось? Только не говори,
что спотыкнулся на лестнице и упал.
— Типичный случай, ДТП.
— Не лги, я звонила в ГАИ, там ДТП с участием твоего водителя не зафиксировано.
— Столкновение транспорта произошло на участке трассы, обслуживаемой инспекторами
феодосийского ГАИ.
— В таком случае тебя должны были бы доставить в одну из больниц Феодосии?
— Попросил, чтобы определили в больницу нашего райцентра, поближе к дому.
— Если произошло ДТП, то почему Федор жив-здоров? Я звонила на квартиру и он сказал, что из
Симферополя благополучно довез тебя в поселок к зданию райкома. Не успели сговориться?
— Рита, успокойся, ты ведь не следователь, чтобы знать все детали.
— Я — твоя жена, а не любовница, и это больше, чем следователь. Я вправе знать, что случилось
с мужем, какой злодей его жестоко искалечил.
— Громко сказано, искалечил, — усмехнулся Слипчук. — Не паникуй, дорогая, организм у меня
крепкий, выносливый поваляюсь здесь недельку и все заживет.
— Не заживет, в душе останется рана, — возразила она. — Это все твои увлечения молодыми,
красивыми и доступными женщинами. Сколько раз я просила тебя охладить свой пыл,
остепениться? Ведешь себя, как мартовский кот. Высоко взлетел и отдался плотским искушениям
и прихотям.
— С чего взяла? Это плод твоих фантазий. Рита не драматизируй, ты у меня единственная и
неповторимая…
— Этот банальный комплимент я слышу не в первый раз, придумай что-нибудь новее. Я узнала,
что тебя избил Коваль, Остановил машину на дороге и избил. Приревновал к своей жене Ларисе.
Так или нет?
Слипчук сделал паузу, размышляя: «Кто бы мог слить информацию, ведь во время инцидента нас
было четверо, двое водителей, я и Калач. Федору я велел держать язык за зубами и он не
проговорился. Значит, сам майор или его водитель распустили слух. Но зачем это надо Калачу?
Чтобы скомпрометировать меня и показать, какой он крепкий орешек. Мол, постоял за честь
своей жены, не побоялся поднять руку на секретаря райкома партии. Гордыня, тщеславие. А того, дуралей, не поймет, что последствия для него будут тяжелыми. Я ему это унижение и зверское
избиение не прощу. Полетит с должности к чертовой матери».
— Да или нет? — повторила Маргарита Евгеньевна и, не дождавшись ответа, продолжила. —
Нечего возразить, значит, да. Молва не обманула. Вот до чего довели твои романы с чужими
женами. Неужели тебе недостаточно моей любви и нежности?
— Нет у меня на стороне никаких романов. Это клевета, сплетни злопыхателей и завистников, —
возразил он.
— Захотелось молодого знойного тела, горячей крови, разнообразия для остроты ощущений. За
все, в том числе и за прелюбодеяния, платить надо.
— Рита, не накручивай, мне и без того не по себе. Тяжело и муторно.
— В поселке ползут слухи, что тебя искалечил Калач, приревновал к Ларисе Юрьевне?
— Чушь собачья.
— Я тебя изучила, ты всегда так отвечаешь, когда правда колит глаза. Неизвестно, как бы повел
себя, если бы ко мне кто-то подбил клинья? — вздохнула Маргарита. — В каждом мужчине, как
впрочем и в женщине, таится первобытное, дикое чувство ревности. Надо держать ее на цепи.
— Во всяком случае, я бы не стал распускать руки. Наказал бы соперника по партийной линии,
завел бы персональное дело.
— У Калача таких полномочий нет, он и сорвался.
—Рита, я тебя не узнаю. Ты что же его оправдываешь? — оторвал Слипчук голову от подушки.
— Не оправдываю, но все же он постоял за честь своей жены, а это приятно каждой женщине.
Прежде за любимых, как Пушкин, стрелялись на дуэлях.
— За какую честь? Если бы я с Ларисой переспал, тогда другое дело, а то ведь и близко этого не
было, — искренне возмутился Александр Петрович.
—Похоже, ты очень огорчен, что не было?
— Не веришь?
—Значит, так тепло и нежно Лариса, а почему не официально Лариса Юрьевна?
— Не придирайся к словам.
—Ладно, сейчас не та ситуация, когда надо выяснять отношения. Поправишься, встанешь на ноги, тогда и поговорим, — снисходительно сказала она.