тормозах, со временем все перемелется и страсти и обиды угаснут. Может, действительно,
внушить себе мысль, что ничего предосудительного и оскорбительного для меня для
моей ... чести нет? Ради служебной карьеры, семейного благополучия? Нет, проявив слабость,
струсив в критический момент, я перестану себя уважать и, как личность, деградирую. Если бы
знать, что отношения между Слипчуком и Ларисой не зашли слишком далеко, то можно было бы
ограничиться культурным, но суровым предостережением? А, если они перешли грань? Нет, не в
моих правилах пасовать и отступать, ведь не случайно риск называют благородным делом».
Вячеслав Георгиевич скорее интуитивно почувствовал, прежде чем увидел, как черного цвета
«Волга» повернула с трассы налево и нарастила скорость. Он в ожидании приближающегося
автомобиля неподвижным монументом встал у самой границы обочины и проезжей части дороги.
2. Жестокий клинч
— Федор, погляди-ка, у тебя зрение, как у орла, что это за пожарная каланча маячит у обочины?
Никак Калач собственной персоной?— всматриваясь через лобовое стекло, сквозь ровный гул
двигателя и шорох шин велел Слипчук своему водителю Цыгейка.
—Он самый, наш главный блюститель, начальник милиции, его за версту видно, — отозвался тот.
—С чего бы ему на дорогу выходить, подменять инспекторов ДПС?
— С причудами майор, — усмехнулся Федор. —Другие начальники из кабинетов по рации
командуют подчиненными, а Калач лично участвует в рейдах и операциях по задержанию
хулиганов, пьяниц, проституток… Самых буйных доставляет в райотдел. Вот и сейчас вместо
гаишников с жезлом вышел на трассу. Быкует, упиваются властью, наводит страх на водителей,
будто главный в районе, как во времена НКВД. Непредсказуем. Вообще то, странный мужик,
необычный. До него таких начальников не было
— Ничего странного,— возразил партработник. — Подает пример подчиненным, как надо
наводить порядок. А кабинетных работников, бюрократов и без него хватает.
Цыгейка увидел, как Калач движением жезла указал остановиться.
— Александр Петрович, что прикажите делать? Может, как обычно, проедем. Ударю по газам.
Гаишники не то, что останавливать, честь вам должны отдавать.
—Уважим, не рядовой ведь, а майор. К тому же не каждый день начальник милиции дежурит с
жезлом, — ответил секретарь. — Хотя я по табели о рангах полковник.
— Тем более, пошел он…,— поддержал водитель, намереваясь прибавить скорость.
— Остановись, узнаем, что ему надо? Может с машиной неполадки и попросит отбуксировать.
Сбавляя скорость, Федор ответил:
— Миха —опытный шофер, в случае поломки сам бы справился или вызвал бы по рации
инспекторов ГАИ, а те торчал бы у обочины. У них своих буксировщиков вдоволь. Здесь что-то
другое?
Он остановил «Волгу» в полуметре от мрачно взиравшего на них офицера. Слипчук опустил
стекло и иронично-добродушно спросил:
— Что случилось, майор? Неужели в ГАИ некомплект и ты вынужден лично обеспечивать и
контролировать соблюдение водителями Правил дорожного движения? Или двигатель в авто
забарахлил и нужна помощь?
— Александр Петрович, ваша ирония неуместна, — сухо отозвался Калач. — В службе ГАИ и
ДПС вакансий не бывает. Желающих много, принимаем по конкурсу.
— Тогда почему с жезлом и в цивильной одежде, а не при параде? Могли бы проехать мимо, тем
более, что Цыгейка строго соблюдает правила безопасности движения.
— Могли бы, но не проехали, и сами догадываетесь почему? — с вызовом ответил майор.
— Почему? — удивился Слипчук, пребывавший в бодром настроении, потому что на совещании
руководство района, вопреки прогнозам, не подверглось критике, но и похвалы не прозвучало. И
это уже позитив. Лучше умолчание, чем нелицеприятная, публичная порка. По случаю того, что
гроза прогремела в стороне, Александр Петрович вместе с коллегами в обкомовском буфете
выпил граммов по сто пятьдесят коньяка «Ай-Петри».
—Потому, что между нами назрел мужской разговор, — мрачно произнес начальник милиции. —
Давайте выясним отношения без свидетелей. Если откажитесь, то у меня будут основания
презирать вас, как труса.
— Смело, неожиданно, — не то удивился, не то обиделся Слипчук. Взглянул на озадаченного
Федора, открыл дверцу и вылез из авто.
— Отойдем в сторону, — не глядя на соперника, предложил Калач и указал на зеленеющее на
краю лесополосы колючее деревцо боярышника. Молча, отошли от «Волги» на пару десятков
метров.
— Вячеслав Георгиевич, что случилось? Ты в здравом уме? — первым спросил второй секретарь.