Пока Таку готовился к путешествию через пролив, Гвиллох удивил Круна неожиданной просьбой.
– Выдели мне новую делянку, – сказал молодой человек. – Прежнюю мы делим с братом, у него трое сыновей. Так что пришла пора мне свою завести.
Крун признал разумность просьбы и согласился. Как ни странно, для новой делянки Гвиллох выбрал место у леса, за пределами долины.
– Все наши делянки в долине, – напомнил ему вождь. – Здесь земля плодородная.
– А на юго-западе она еще лучше, – ответил Гвиллох. – И женщина моя будет довольна: ее соплеменники нашими соседями станут.
– Мы дали слово, что не выйдем за пределы долины, – обеспокоенно вздохнул Крун, опасаясь, что поступок юноши вызовет недовольство охотников. – Я обещал охранять охотничьи угодья. Слово нарушать глупо.
– А если охотники согласятся, чтобы моя семья там жила? – рассудительно спросил Гвиллох.
Крун пожал плечами:
– Тогда я не буду возражать. Только они не согласятся.
Спустя десять дней к Круну пришел старый Магри с соплеменником с просьбой разрешить Гвиллоху переселиться из долины к лесу.
– Но ведь это охотничьи угодья! – удивился Крун.
Магри кивнул:
– Да, но делянка будет у входа в западную долину, там дичи меньше, чем на востоке. Новые наделы лучше разбить на западе.
Второй охотник согласно закивал.
– Мы обещали вам держаться северной долины, – напомнил Крун. – И слово свое не нарушим. Здесь земли хватает.
Второй охотник с улыбкой заметил:
– А скоро не будет хватать. Придет время, когда вы захотите больше земли. У Гвиллоха женщина из наших, мы ее знаем. Пусть они рядом с нами живут, мы не против.
– Сыновья Гвиллоха уже охотятся с нами, – добавил Магри. – А как подрастут, тоже будут защищать лесные угодья. И все будут довольны.
Так Крун понял, кто станет следующим вождем.
Пять лет поселенцы жили в мире. Старый Магри умер на третий год, суровой зимой. По обычаю, его место занял старейший охотник – Таку. Весной знахарь тяжело заболел и тоже умер. Новым знахарем стал молодой помощник толстяка, человек рассудительный; к Круну он относился с почтением и старался ничем не оскорбить охотников.
С тех самых пор, как Гвиллох переселился на делянку у леса, Крун присматривался к нему, приглашал на совет старейшин, обсуждал с ним важные дела и часто просил его разобраться в незначительных спорах жителей долины. Гвиллох был чуток к нуждам и поселенцев, и охотников; к его словам прислушивались. Свою новую делянку он выбрал с умом и заботливо возделывал, так что семья его жила в достатке.
Поселенцы, заметив, что Крун благоволит Гвиллоху, сочли такой выбор разумным – молодой человек пользовался всеобщим уважением.
От года к году старый воин все больше чувствовал ломоту в суставах, на шее обвисли складки, мощные плечи поникли. Он любил смотреть на лебедей в камышах у реки и часто подремывал на пригорке у дома, под теплыми лучами солнца.
Однажды ясным весенним днем там он и умер, как уснул, в почтенном возрасте пятидесяти четырех лет.
На следующий день старейшины общин созвали совет и объявили Гвиллоха новым вождем. Первое повеление Гвиллоха положило начало традиции, которая просуществовала почти четыре тысячи лет и навсегда изменила ландшафт Сарума.
– В пятиречье нас привел великий вождь Крун, – заявил Гвиллох, – и мы должны похоронить его с почестями, чтобы память об основателе нашего поселения сохранилась навечно.
Поселенцы и охотники с готовностью согласились, однако не знали, как это лучше сделать.
– Над могилой Круна надо насыпать курган, – предложил один из поселенцев.
Остальные решили, что этого недостаточно.
Гвиллох, поразмыслив, сказал:
– Мы построим ему дом, чтобы упокоить его душу.
В нескольких милях к северу от долины, на высоком холме, откуда открывался великолепный вид на окрестности, охотники и поселенцы расчистили широкую поляну. На поляне построили бревенчатую погребальную хижину, в которую с почестями внесли тело Круна. Рядом с вождем уложили его тяжелую дубину, мешок шерсти и подстрелили лебедя, чтобы любимая птица сопровождала Круна в смерти.
После этого поселенцы плотно законопатили гробницу и оленьими рогами прорыли в холме два параллельных рва, в сотню шагов длиной, на расстоянии десяти шагов друг от друга. Очерченную площадку и хижину в ее юго-восточной оконечности начали засыпать дробленым мелом.