— Одежду, чурбан! Карманы, рубаху, штаны, обувь! Чего стоишь?
— Стремно как-то в покойнике ковыряться, Вашсокбродь…
— Мне прикажешь этим заняться? Вы оба! — прикрикнул он на санитаров. — Вам привычней, помогите ему!
— А что искать-то? — недовольно пробурчал один из них, похожий на мясника.
— Все, что найдете!
— В самом деле, ротмистр! — подал голос Поплавский. — Чего искать, если наверняка его и без того обыскали при задержании?
Листок резко повернулся в сторону подполковника:
— Вы можете сейчас сказать, от чего он умер? Его отравили?
— Да, вы правы, все указывает на цианид.
— А если так, то, значит, должно быть хоть что-то, что указывало бы на отраву — осколки ампулы, сверток или что там еще! Ощупайте ворот, обшлаги, подкладки! Ну же!
— Думаете, самоубийство? — неуверенно спросил доктор.
Жандарм лишь искоса взглянул на него.
— Приступайте! — махнул он нижним чинам. — А вы, доктор, помогите мне здесь, у стола. В ампулах вы разбираетесь больше моего.
Минут десять доктор и Листок внимательно осматривали на полу осколки разбитого стакана. Затем скрупулезно, сантиметр за сантиметром, прощупали стул, на котором сидел погибший армянин, место на крышке стола, куда уткнулся его лоб, пол вокруг стула…
— Кажись, ничего, Вашсокбродь! — раздался за спиной ротмистра голос санитара. — Одна щепотка табаку в шинели, а боле ничего…
Ротмистр разогнулся.
— Черт знает, что такое! Ничего так ничего…
Он снял перчатки.
— Что ж, доктор, и на том спасибо… Несите его!
Если что найдете — я имею в виду во рту… Ну, вы меня понимаете… В общем, сразу сообщите!
— Само собой, — качнул головой подполковник. — Всего вам хорошего!
— Да уж…
— А мне ж чего? — осторожно спросил унтер.
— А ты покажешь, откуда воду набирал.
— Ага, понял, — кивнул Карнаухов.
Листок прошел к вешалке и снял шинель. Застегиваясь, угрюмо бросил:
— Не "ага", а "так точно!"
— Виноват, Вашсокбродь, так точно!
— То-то…
Когда вошли в дежурную часть полка, поручик и двое рядовых поднялись.
— Отсюда, что ли, набрал воды? — кивнул ротмистр в сторону питьевого бака, стоявшего на табурете в углу комнаты.
— Так точно, с этого! — скороговоркой подтвердил унтер.
Листок повернулся к поручику.
— Когда наполняли? Сегодня?
— Никак нет, господин ротмистр — вчера вечером.
— Сами-то пили с него? Когда в последний раз?
— Я пил, — испуганно произнес один из нижних чинов. — Только что…
Но Листок его уже не слышал. Он и так знал, что бак чист. И бак чист, и в канцелярию занесли воду чистую, и никто из посторонних не заходил… А вода в стакане оказалась отравленной, а перебежчик-армянин умер, а какой-то немецкий шпион где-то рядом… Полные "Взвейтесь, соколы, орлами!.." Дела, в общем… И что теперь? Докладывать в Тифлис, в отделение, или сначала Воробанову? Нет, пожалуй, сначала генералу… Его Превосходительство надорвется, если из его огорода что-то вылезет без ведома! Что ж, надо идти… Только с чем?
Он перевел взгляд на дежурного офицера:
— Пусть нижние чины выйдут! И соедините меня с "тридцать вторым"…
На коммутаторе штаба это был открытый номер его контрразведывательной "конторы". Военным гарнизона он был хорошо известен, хотя формально проходил как номер "Отделения помощника начальника штаба 1-го Кавказского армейского корпуса". Так что поручик без лишних вопросов выпроводил кивком рядовых и прокрутил ручку полевого "Гейслера":
— Соедините с "тридцать вторым"! Побыстрей!
Затем протянул трубку ротмистру:
— "Тридцать второй" на проводе!
Листок прокашлялся:
— Гм… Росляков? А где Оржанский? Так найди его! И чтобы в одно касание выяснил, проживают ли в городе или в Верхнем Сарыкамыше некие братья… Записывай: Ашот, Вазген и Давид Акопяны… Акопяны, говорю! И пусть узнает, если ли у них за турецким бугром старший брат Арен. Записал? И по возможности пусть переговорит с кем-нибудь из них! Желательно, чтоб информация была через час! А звонит пусть адъютанту Воробанова, я буду у генерала. Все понял? При необходимости пусть седлает мою двуколку и с Яшкой дует куда потребуется. Уразумел? Все, конец связи!
Ротмистр подкинул трубку поручику:
— Я в штаб!
4. 25 ноября 1914 г. Доклад Воробанову
— У Его Превосходительства подполковник Лавренюк! — предупредительно объявил адъютант, как только Листок прошел в приемную.
— Давно?
— Да уж порядком, — понизив голос, доверительно сказал штабс-капитан в аксельбантах. — Как пришел с допроса…