— Увы, господин ротмистр, рядовой с подобной фамилией в госпиталь еще не поступал.
— Что ж, так и должно быть! — в тон ему ответил жандарм. — А теперь соизвольте привести сюда вашего санитара. И предупреждаю: все должно выглядеть, как обычный вызов к дежурному врачу! Пусть это сделает тот, кто не знает ни о моем, ни о штабс-ротмистра Драча присутствии, — лучше врач или фельдшер. Вам понятно?
Главврач и ординатор переглянулись.
— Хорошо, можно и таким необычным способом… — медленно произнес Поплавский. — Прошу прощения, Семен Михайлович, закончу доклад несколько позже… Как я понимаю, сейчас мне следует выполнять приказания более высокого медицинского начальства!
Как только за раздосадованным ординатором захлопнулась дверь, Листок обернулся к реальному медицинскому начальнику.
— К сожалению, Семен Михайлович, вынужден и вас просить покинуть кабинет! На время… Исключительно ради вашей же безопасности!
Старик подслеповато уставился на жандарма.
— Не понял…
— Прошу вас, выйдите! — настойчиво повторил Листок. — Когда можно будет, мы вас позовем.
— Ну, знаете! — вспылил, вскакивая, доктор. — Это уже ни в какие ворота не лезет!
Старик с возмущением прошлепал к выходу и, распахнув двери, на мгновение замер:
— Учтите, ротмистр, я это так не оставлю! Вынужден донести на ваше самоуправство рапортом!
Двери громко хлопнули.
"Обидел старика… — подумал Листок, проводив доктора взглядом. — Только не до любезностей. Дьявол! Надо было прежде позвать Драча… С одним Яшкой нам не справиться!"
Он шагнул к столу и поднял с аппарата телефонную трубку:
— Мне "тридцать второго"! Срочно!
Послышался голос Рослякова:
— Слушаю…
— Это Листок! Передай трубку Авилову! — быстро проговорил Алексей Николаевич.
В трубке проскрипело:
— Нет его, с полчаса, как выехал к вам, в госпиталь, Алексей Николаевич! Что-то срочное. Похоже, вестовой Волчанова подтвердил, что Асманов вчера встречался с ним и спрашивал о капитане!
— Знаю!
— Вот как? В любом случае штабс-капитан будет у вас с минуты на минуту…
В коридоре послышались шаги.
— Хорошо, Алексей… Похоже, он уже здесь…
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел раскрасневшийся на морозе Авилов.
— Вовремя, Виктор Николаевич! — проговорил Листок, бросая трубку на аппарат.
Контрразведчик плотно прикрыл за собой дверь.
— Что у вас? Вестовой Волчанова встречался вчера с санитаром Асмановым, спрашивал о нем! Значит, что-то знал о капитане, где-то здесь его видел.
— Виктор Николаевич! Капитан Волчанов убит! Труп его сейчас в мертвецкой госпиталя под именем скончавшегося рядового Иванушкина!
— Как это… под именем?..
— Виктор Николаевич, нет времени на детали! Есть серьезное подозрение, что тот, кто подбросил тело Волчанова в покойницкую, и есть убийца — и Волчанова, и ополченца. Не исключено, что это и есть разыскиваемый нами агент или его подручный. Сейчас его вызывают, с минуты на минуту будет здесь — это санитар, некий Роман Дидлов!
Авилов опешил.
— Откуда такая уверенность? Не ошибка ли?
— Виктор Николаевич! Убийца профессионал, наверняка вооружен, так что расстегните кобуру и приготовьте оружие. И лучше, чтобы он оказался между нами. Так что встаньте у шкафа — будем по противоположным сторонам от входа. Доктора посадим за стол, чтобы, войдя, мерзавец прежде видел врача, а не нас. Так не возникнет желания бежать сразу. Ну же, становитесь!
Напор ротмистра был столь неожиданным и властным, что штабс-капитан невольно подчинился — машинально расстегнул кобуру и прошел к торцу шкафа.
— А что за доктор?.. — спросил было он, но Листок вдруг поднял руку — тихо! Он показал глазами на дверь.
Авилов прислушался: в наступившей тишине он различил чью-то мягкую поступь по коридору. Рука сама потянулась к кобуре…
— Будьте наготове… — прошептал Листок. — Револьвер пока не доставать!
Дверь распахнулась внезапно, без стука, и, мелькнув белым халатом, вошел Поплавский.
— Черт бы вас побрал, доктор! — выругался ротмистр. — Закройте дверь… За санитаром послали?
— Послал фельдшера… — изумленно глядя то на одного, то на другого, произнес Поплавский. — А где Семен Михайлович?
— Семену Михайловичу здесь делать нечего. И закройте наконец дверь!
Доктор захлопнул.
— Что это все значит?
— А теперь проходите за стол и садитесь!
— При живом-то Семене Михайловиче это совершенно бестактно…