— А вы представляете, что с нами будет, если это раскроется? Ведь на кону безопасность Государя!
— Тише, ротмистр! — зашептал Авилов. — Не стоит так кричать… Главный агент до приезда Государя Императора должен быть разоблачен. У нас с вами день-два! Так что получайте свою благодарность и за дело — я буду ждать вас внизу. Поедем в "контору"!
— А Драч? Штабс-ротмистр доложит своим, и тогда…
— Драч со мной согласен. В конце концов, все решится после поездки Джунковского в Меджингерт. Если решено будет приезд Государя отменить, то спокойно завершим начатое дело.
— А если нет? — резко спросил Листок.
Авилов помолчал.
— Там видно будет… Идите. Я жду внизу.
Листок переступил порог приемной начальника гарнизона, как осужденный на расстрел. Быть втянутым в авантюру за мгновение до встречи с генералом! И кем — начальником контрразведывательного отделения штаба армии! Нет, здесь что-то не так… Здесь какая-то игра… Проверка? За день до приезда Августейшей особы? Вот же дрянь! Однако что же делать? Доложить, что Авилов и Драч блефуют? Тогда поднимется шторм, в котором не удержаться никому! И кто знает, чем закончится приезд Государя… Хотя жизнью Императора никто рисковать не будет — наверняка поездку отменят. Дьявол! Это будет лучшее, что могло бы случиться…
Откуда-то издалека, словно из подсознания, донеслось:
— Господин ротмистр!
Листок удивленно поднял глаза на адъютанта.
— Я по вызову Его Превосходительства…
— В курсе, Алексей Николаевич. — Штабс-капитан Сивцов сдержано улыбнулся. — Генерал, однако, занят. Придется некоторое время подождать!
Он внимательно посмотрел на ротмистра, молча прошедшего к вешалке.
— Неважно выглядите, Алексей Николаевич… Вы здоровы?
— Здоров. Бессонная ночь… — буркнул Листок, снимая шинель.
— А, наслышан… Вы молодец! Быть может, воды?
— Воды? — Листок повернулся и хмуро глянул исподлобья на красивое лицо адъютанта. — Пожалуй, что воды…
И тут произошло нечто, отчего Листок даже вздрогнул: штабс-капитан протянул руку к стакану, и неожиданно раздался легкий звук, точно о стекло стукнули чем-то металлическим. Взгляд ротмистра тут же скользнул на стакан, на руку, и он остолбенел: на безымянном пальце адъютанта блеснуло серебряное кольцо!
Трудно сказать, что именно привело его в замешательство — это кольцо, напомнившее ему кольцо Дидлова, или этот металлический звук, который он уже где-то слышал… Но где? Когда?
Сивцов тем временем плеснул из графина воду в стакан и протянул его Листку. Алексей Николаевич замер — все странным образом походило на сцену в полковой канцелярии… Он сверху посмотрел на прозрачную жидкость.
— Красивое кольцо, однако… — медленно произнес Листок, искоса взглянув на сначала насторожившееся, а затем просиявшее лицо адъютанта.
— Заметили? — Сивцов улыбнулся и протянул руку Листку. — Серебряное… Милый подарок одной прекрасной дамы. Вот закончится заваруха — ей-богу, женюсь! Очень надеюсь, что скоро…
— Поздравляю! — хмуро буркнул Листок.
Он вновь глянул сверху на стакан и, поморщившись, опустил его на стол.
— Пожалуй, расхотелось…
— Быть может, закурите? Отличные папиросы — "Герольд"! Двенадцать рублей за фунт!
Сивцов достал из кармана портсигар, ловко распахнул его одним нажатием кнопки и протянул ротмистру.
Всё произошло быстро, но Листок успел-таки заметить нелепый барельеф, венчавший изящную серебряную крышку, — полуобнаженная дама соседствовала со скрещенными саблей и винтовкой со штыком. Достав папиросу, он как бы между прочим спросил:
— Однако занятная штучка… И что означают сии символы?
Сивцов рассмеялся:
— Юношеское баловство, ротмистр! По выпуску из училища заказали всей ротой — на память, так сказать! К слову, по этому вот портсигару нашел здесь товарища по казарме — два месяца, как в Сарыкамыш прибыл…
Он хотел сказать еще что-то, но дверь Воробанова внезапно отворилась, и из нее вышел незнакомый Листку жандарм.
— Вот и славно получилось — ждать не пришлось! — весело прошептал Сивцов.
Жандарм, кивком попрощавшись, удалился.
— Постойте секунду, я доложу, — улыбаясь, предупредил Сивцов и прошел в кабинет начальника.
— Проходите, ротмистр, садитесь, — любезно пригласил Воробанов Листка, едва тот представился.
Листок прошел к столу и сел напротив. Генерал некоторое время смотрел на него и неожиданно расплылся в улыбке.
— Наслышан, наслышан, Алексей Николаевич, молодцом! Хочу выразить свою благодарность! О работе вашей будет доложено генералу Джунковскому и начальнику штаба Кавказской армии генералу Юденичу… Буду настаивать на достойной награде!