Авилов испытующе посмотрел на Листка, а тот, не моргая, смотрел на штабс-ротмистра.
— Но кто-то же отправил Анну Калленберг к туркам… — медленно, словно размышляя вслух, произнес ротмистр. — И это произошло сразу по возвращении Джунковского с передовой, когда о дате знало всего несколько человек… Со штаба Берхмана сообщить скрытно эту информацию было невозможно. Значит, был еще кто-то, кроме вами перечисленных, кто знал о предложенной Джунковским дате. И этот "кто-то" должен быть здесь, при штабе! И этот "кто-то" есть адъютант Воробанова, штабс-капитан Сивцов!
Штабс-ротмистр удивленно скосил на него глаз:
— С чего это?
— Больше некому, Константин Иванович! Господин Сивцов всегда знает больше всякого… Да и слишком много случайностей — случайно потерял ножик, которым прирезали двух несчастных, случайно носит аксельбант, на который указал умирающий Поплавский, случайно "прекрасная дама" дарит ему серебряное кольцо, весьма схожее с тем, благодаря которому отравил сам себя санитар Дидлов, он же — Отто Ланге…
— Вы несносны, ротмистр! — перебил его Авилов. — Далось вам это чертово кольцо… В конце концов, не вы ли утверждали, что с тем же ножом штабс-капитана намеренно подставляют?
— Какое кольцо? — насторожился жандарм.
Авилов, не скрывая раздражения, отрывисто бросил:
— Господин ротмистр подозревает, что кольцо адъютанта так же напичкано ядом, как и кольцо наложившего на себя руки санитара. Скажите хоть вы ему, штабс-ротмистр! Это же просто юродство какое-то!
Драч помолчал.
— С кольцом, конечно, ерунда — никакой шпион не стал бы носить того, что хоть чем-то напоминает кольцо, принародно погубившее его агента… Но вот о чем я подумал, господа! Что, если кто-то из троих — я намеренно исключаю из этого списка подполковника Астафьева, — что, если кто-то из них просто, элементарно проговорился? И именно агенту…
— И что вы предлагаете? — буркнул Авилов.
— Штабс-ротмистр предлагает с каждым побеседовать… — глядя на жандарма, произнес Листок, — и, вероятно, с адъютантом — прежде всего!
Драч кивнул в знак согласия.
— С учетом того, что остальные прибыли в Сарыкамыш лишь накануне, то да — именно с Сивцова, думаю, и следует начать. Здесь его знают все, он знает почти всех, и не исключено, что тому, кто чаще всего посещал приемную Воробанова, он и проговорился, так сказать, "по секрету"!
— Да и ножик стащил, ибо хорошо знал, где лежит! — быстро добавил ротмистр.
— Кстати, Сивцов признал нож? — спросил Драч.
— Признал. Якобы пропал три дня назад. Хранил в столе, как трофей с персидского похода.
— Ну, тем более это дело рук кого-то, кто ему хорошо знаком.
Авилов саркастически хмыкнул:
— Господа! И вы хотите допросить адъютанта Воробанова? Без ведома Его Превосходительства? Кажется, вы уже пробовали, Алексей Николаевич, продемонстрировать генералу "трофей" его адъютанта… И что он посоветовал вам с ним сделать?
Авилов осекся под гневным взглядом Листка.
— Простите… — смутился штабс-капитан. — Я хотел лишь сказать, что любые подозрения в адрес своего адъютанта Воробанов воспримет как личное оскорбление. К тому же уверен, ни один нормальный человек не сознается, что выдал кому бы то ни было тайную информацию…
— Но мы имеем в виду не допрос, Виктор Николаевич, — негромко возразил жандарм. — Ему следует лишь помочь вспомнить, с кем он говорил о дате приезда Государя. Если, конечно, к вчерашнему вечеру он о ней знал… И если Сивцов не иностранный агент, то не думаю, чтобы он, как истинный офицер, не пожелал бы оказать помощь в поимке шпиона.
Авилов нахмурился.
— А если ничего не вспомнит?
— Что ж… Тогда следует спросить о том же подполковников Бехтерева и Грушевского. В конце концов, я сам готов выехать в Меджингерт, чтобы побеседовать с первым, хотя дело это ваше, контрразведки, и встревать сюда жандарму — только все портить. Но Сивцов-то рядом! С кого-то все одно надобно начать. Так что решайтесь, господа, — несколько минут, и хоть что-то прояснится…
Но свидеться с адъютантом в этот день не довелось. Сидевший за столом Сивцова сурового вида подполковник, представившийся офицером для поручений штаба армии Грушевским, сухо объявил: "Штабс-капитана Сивцова нет. Его Превосходительство Воробанов с адъютантом и подполковником Лавренюком только что отправились с командой ответственных офицеров осматривать объекты и маршрут следования Его Величества Императора!"
То ли тяжелый, неприступный взгляд подполковника был тому причиной, то ли мысль, как бы этот неприятный офицер не оказался сам замешанным в расследуемое ими дело, только ни Листок, ни Авилов так и не решились спросить, имел ли он с кем беседу о дате приезда государя. Выйдя из приемной, они лишь переглянулись, и, разведя руками, Авилов сказал: