23. 1 декабря 1914 г. Николай II. Вокзал
Из дневника Николая II:
"1-го декабря. Понедельник.
Самый знаменательный для меня день из всей поездки по Кавказу. В 9 час. прибыл в Сарыкамыш. Радость большая увидеть мою роту Кабардинского полка в поч. кар. Сел в мотор с Бенкендорфом, Воейк[овым] и Саблин[ым] (деж.) и поехал в церковь, а затем через два перевала на границу в с. Меджийгерт. Тут были построены наиболее отличившиеся ниж. чины всей армии в числе 1200 чел. Обходил их, разговаривал и раздавал им георгиевские кресты и медали. Самое сильное впечатление своим боевым видом произвели пластуны! Совсем старые рисунки кавказской войны Хоршельта. Вернулся в Сарыкамыш в 4 ч. и посетил три лазарета. Простился с ген. Мышлаевским, нач. штаба ген. Юденичем, другими лицами и с моей чудной Кабардинской ротой, в которой роздал 10 георг. крестов; и в 4½ часа уехал обратно в Карс. Поезд шел плавно и тихо. В Александрополе была недолгая остановка. Вечером кости".
В двадцать часов двадцать пять минут Авилов доложил в Меджингерт, что подтверждений алиби Лавренюка найти не удалось. Дежурный офицер показал, что отправил посыльного с документами Сивцова около 9.20, и что тот вернулся к 10 часам. Сам рядовой подтвердил, что видел Лавренюка в канцелярии, но время указал лишь приблизительное — от 9.30 до 9.50. Что же касается начальников оперативных групп — в канцелярию все вошли одной командой, примерно в 10.20, и подполковник Лавренюк уже находился на третьем этаже.
Драценко молчал в трубке долго. Ответил мрачно: "Так тому и быть… С этого момента с Лавренюка глаз не спускать!"
Ночное наблюдение за квартирой Лавренюка взялся организовать штабс-ротмистр Драч. Однако и ротмистр Листок в эту ночь почти не спал. Много курил, лежа на койке, поставленной Росляковым и Яшкой здесь же, в кабинете; несколько раз вставал, ходил по темным углам, вновь ложился и курил.
Он думал о Сивцове. Кольцо, конечно же, выдавало в адъютанте шпиона. Но именно это кольцо с ядом да разбитый стакан с отравой и не давали ему покоя! Кольцо навязчиво воскрешало в памяти самоубийство "Дидлова", а осколки стакана живо напоминали события 25 ноября, связанные с убийством армянина-перебежчика, — тот же яд в стакане с водой и один и тот же почерк! И в обоих случаях рядом генерального штаба подполковник Лавренюк…
Алексей Николаевич вдруг поднялся с койки и сел. Черт! Как он сразу не подумал об этом! Ведь Ланге так ясно показал, как могли отравить перебежчика — просто повернуть тайную крышку на кольце. И проделать это совершенно незаметно!
Но тут пришла другая мысль — Лавренюк этого сделать не мог, поскольку собирался пить из уже отравленного стакана… А может, вовсе не собирался? Может, яд с кольца уже был слит в стакан — до прихода его, ротмистра Листка? Понял, что перебежчик может его разоблачить, и готовился отравить бедолагу, да только он, ротмистр Листок, помешал ему своим появлением? Тогда понятно, почему не обнаружили ни ампул, ни порошков…
Ротмистр поднялся и заходил по комнате; затем прошел к табурету, приставленному к койке, и подобрал лежавшую на нем коробку папирос.
Ну, а Волчанов? Если подполковник реальный шпион, то как он мог быть связан с убийством штабс-капитана?
Чиркнула спичка, и ротмистр вдохнул в себя живительный дым.
Действительно, как? Никак… Только Сивцов… Или…
И тут Листка осенило во второй раз: он вспомнил, что, когда звонил Сивцову и справлялся о поручике Зайкове — имеет ли он "Анну" и как скоро прибудет Волчанов, — рядом с адъютантом оказался все тот же Лавренюк. Да, именно Лавренюка адъютант спросил про "Анну", поручика! И подполковник понял, что они заинтересовались Волчановым… И смекнул, кого мы ошибочно ищем — офицера с орденской лентой! А раз ищите Волчанова, так вот вам, пожалуйста, — Волчанов! Этот известный в гарнизоне кутила-картежник — лучшая кандидатура для отведения от себя подозрений! Надо только сымитировать побег ничего не подозревающего капитана…
У Листка защемило в груди от вдруг стройно складывающейся цепочки. Дымя папиросой, он вновь заходил по темному кабинету.
И ведь как просто: Волчанов ухлестывает за сестрой милосердия, та связана с "Дидловым"… Остается позвонить, сказать ей, что необходимо сделать: перезвонить Волчанову и просить встретиться! Госпиталь рядом, счастливый штабс-капитан покидает службу и пропадает навеки…
В возбуждении ротмистр в который уже раз прошел к койке и сел.